Иногда хочется перемен в жизни. С условием того, что эта жизнь в теории бесконечна, что-то менять в ней тянет еще больше. Иначе можно оказаться в музее. Или в случае Мелани - в коллекции сумасшедшего собирателя кукол. Стоять на полке наряженой в пышное платье среди фарфоровых красавиц, копящих роскошными юбками пыль. Пустые глаза, неестественно румяные щеки, трещины кракелюра на гладком лице. Медленное разрушение в нескончаемом времени.

Крошка-кулинар спорила с кукольной судьбой. Слишком смелая для молчаливого украшения полки и отрицающая свою суть симпатичной, но бессмысленной вещицы. Сказочник вдохнул жизнь в предмет, игрушку, и Мелани пользовалась его дыханием, вновь и вновь доказывая, себе в первую очередь, что достойна ее не меньше людей. Перемены помогали чувствовать ход времени. Когда ты не можешь умереть, так легко о нем позабыть.

Осенним вечером в прохладе, предшествующей ночному дождю, куколка стояла перед входом в кафе и любовалась новой вывеской "Волнушки".
Не кричаще большая, но и не скромно маленькая, ровно такая, какая надо, чтобы привлечь внимание. На фигурном полотне грибной пирог с заманчивой красной шляпкой на переплетенье косичек из теста. Рядом чайная чашка с домашним узором. Под нею надпись, выполненная в сдобном стиле. Красивый почерк Мелани явно стал образцом. В темное время кружка и грибная шляпка должны подсвечиваться. Не неоном, здесь бы он смотрелся неуместно, а мягким свечением, идущим изнутри.
Не забывая о мастере, творившем для нее магию электрического тока, куколка не только любовалась вывеской, но и придерживала стремянку.

- Мне кажется, левый край немного ниже, - наклонив голову для лучшего глазомера, сказала она.

Черное каре тут же непослушно закрыло часть лица, и звякнул бубенчик на кружеве чокера. Маленькая предпринимательница прекрасно знала, что не укажи она на недостатки, Чешир оставит все, как есть, и не доделает работу.
Он стоял на верхушке стремянки, совсем не боясь высоты. С земли Мелани видела, как ветер развивает его длинные серые с голубым отливом волосы.

"Что это у него в руках? Воробей?"

- Смоки, не отвлекайся! Темнеет и скоро пойдет дождь, - напомнила девушка.
Кошки прекрасно видят в темноте. Но куколки нет. Очень не хотелось переносить работу на завтра и оставлять новую вывеску висеть криво. Потому что завтра Чешир может забыть вернуться.

- Поправь край и пошли пить чай. У меня меня пирог по новому рецепту. Ты должен попробовать! - она добавила убедительности в голос, чтобы кот перестал уже играть с птицей и закончил работу.

Ничего не предвещало подвоха, кроме затянувшейся немоты Чешира. Мелани увидела его жест с поднятым большим пальцем и приняла тишину за сосредоточенность в нелегком труде выравнивания вывески. Пузырьки в измерительном инструменте укрепили уверенность малышки, что кот взялся за ум и бросил игры. В конце концов обещанный пирог может и остыть.

- Другое дело, - Мелани оценила старания кота и осталась довольна. - Ты - большой молодец.
Кроме похвалы с улыбкой на коралловых, как будто накрашенных "детской" помадой, губках, хозяйка "Волнушки" приготовила вознаграждение в собственноручно подписанном конверте. Приятно побаловать Чешира хрустящими купюрами, хоть и вызвался помочь он исключительно по дружбе.

Но это немного позже. Сейчас кукла пытается справиться с пустившейся вскачь стремянкой. Смоки выглядит очень юно, но он даже уже не британец, а настоящий мейн кун. Чтобы посмотреть в его разноцветные глаза, крошке надо запрокинуть голову и даже встать на цыпочки.

- Будь аккуратней, - попросила она, сердясь на то, что может не удержать лестницу, и тогда Смоки придется доказывать, что коты всегда приземляются на четыре лапы.

Когда он обернулся на середине пути, Мелани приготовилась выслушать шутку или заумную фразу. Но получила совершенно другой прикол. Из открытого рта Чешира вылетел круглый, пернатый и взъерошенный шар.
- А-а-ах, - выдохнула куколка.
Только по цвету оперенья в кружащемся на месте мяче можно было опознать пойманного котом воробья.

"У него две головы?" - почему-то мысль пронеслась вопросом. Мелани прекрасно видела четыре черных глаза на двух сросшихся головушках маленькой птахи.
- Это не смешно! - ее моментально взбесил хохот Чешира.
Не злой, не надменный, не упивающийся злой шуткой, а открытый и радостный, как у мальчишки, облившем друга из водяного пистолета и гордящегося победой, пока "побежденному" неловко и стыдно за промокшие до прозрачности штаны.
А за весельем следует печаль.

"Как мы с тобой похожи, маленькая птичка. Те, кто сильней, кто больше нас, думают, что могут распоряжаться нашими жизнями. Они швыряют нас, как игрушки. Отнимают наши мечты. Летят вместо нас в небеса, обрывая нам крылья. Растаптывают в пыль наши надежды. Как же все для них просто. Все можно забрать у беззащитной крохи. Только не дух. Пусть забирают все, что мы любили. Мы полюбим новое! Оседлаем ветер и улетим выше облаков, оставив их на земле!"

В бусинках воробьишки страх и непонимание. Он молотил крыльями по воздуху, крошечное сердечко вот-вот лопнет от ужаса. Переполошившись от громкого смеха, птица все же полетела вперед, не видя пути, и врезалась в Мелани.
Не ожидавшая удара девушка выпустила стремянку. Она вскинула руки, чувствуя боль в переносице и пытаясь поймать воробья ладошками. Тепло маленького птичьего тельца подсказало, что девушке удалось это сделать и уберечь ее от новых травм.
Месть шаткой лестницы не заставила себя ждать. С грохотом первым упал ящик с инструментами. Кукле очень повезло не попасть под него. Как неприятно было бы лежать битыми осколками в темно-фиолетовом волане платья рядом с собственным кафе.
Следом пришла очередь шутника. Все-таки настала пора доказать, что коты падают маслом вниз. Или это о бутербродах?

Мелани бережно держала в руках паникующего воробушка. Она совсем не сердилась на него. Переносица еще болела от столкновения с переполошенной птичкой. Но это ничего, пройдет.
Приятное тепло оставалось в сложенных лодочками ладошках. Мягкие перышки щекотали тонкие пальцы. Воробей не кусался и не царапался, доверившись ей или замерев в ожидании участи.

- Все будет хорошо, - прошептали коралловые аккуратные губки куклы.

Она не даст птице разбиться от злой шутки кота. Не позволит граду из инструментов зашибить пичужку.
Хлопок закончившейся магии стал неожиданностью для Мелани. Она вздрогнала и подпрыгнула на носочках маленьких туфелек с милым бантиком, в центре черепок.
Подняла взгляд. По-кукольному большие глаза девушки стали еще больше. В зрачках отразился прыжок Чешира с быстро догоняющей его стремянки.

Кошачьи шалости бьют вазы и фарфоровые чашки. Разве фарфоровые куклы могут быть исключением?
У нее оставалось слишком мало времени, чтобы отступить. Крошка-кулинар не умела останавливать хронометр. Она не была быстра, ловка и сильна. Обычная девушка с маленькой изюминкой.
Боль тоже была обычной. Ничего особенного. Смоки опрокинул Мелани на асфальт у дверей кафе. Взметнулись в воздух пышные юбки. Черное каре разметалось по лицу дешевой бутафорией погорелого театра кукол.
Асфальт вообще-то жесткий. Мелани упала и сжала губы от пронзившей спину боли. Она ударилась затылком и пару секунд видела вместо нависшего над ней красивого и андрогинного лица Чешира далекие звезды... Звезды, которые Тутти показывал в золотой телескоп своей подруге детства через прозрачный купол игровой комнаты.

"Все будет хорошо..."
Куколка выполнила обещание и сберегла воробушка. От удара у нее откололась кисть и отлетела в сторону. Пальчики медленно разжались, выпуская совершенно не пострадавшую, но все еще испуганную птицу на волю. Пусть хоть для нее свобода станет реальной.

Присутствие Чешира сдавило грудь. Сквозь звезды, напоминавшие о добром друге, проступили хищные, привлекательные черты. Серо-голубые волосы Смоки, свесившиеся вниз, превратились в ширму удушливого тумана. Мелани смотрела в его разноцветные глаза и молчала. У нее кружилась голова.

- Я не Алиса, - после недолгой паузы тихо, но уверенно произнесла девушка. От каждого слова иголки проходились по ушибленным ребрам. Но она не собиралась молчать.

- Смоки, слезь с меня! - взметнулись вверх руки в рукавах с пышными манжетами.
Ладошкой и культей вместо второй кисти Мелани уперлась в грудь Чеширскому коту. Пыталась отпихнуть его, прилагая все свои крохотные силы.
Парень прикрыл ее собой от падающей лестницы. За это кукла должна быть благодарна. Но она не хотела чувствовать его настолько близко, не хотела видеть его глаза с черной щелью зрачков вместо звезд. Из них на куколку смотрела настоящая натура хищника, вышедшего на охоту за очередной мышкой. А что делают коты с мышами? Перекусывают им шеи.

Отредактировано Doll (29.06.2025 23:42:07)

Безнадёжность попыток столкнуть Смоки стала не озвученным криком маленьких губ. Он все давил и давил сверху, серо-голубой туман лишал возможности сделать вдох. От ловких рук Долли било красной полосой сладкой боли, проходящей по окончаниям нервов.

Она не видела, что делал Чешир у тонкой шелковистой ткани почти игрушечных, детских трусиков с бейкой нежного розового кружева. Все передавалось только ощущениями. От каждого движения пальца сжимались бедра. И сразу ждали нового со страхом потеряться в непонятных, необъяснимых эмоциях.
И сладко, и противно.
Долли уже стучала по груди кота. Гнала его и его разноцветные глаза, чувствуя, как в уголках ее собственных появляются блестящие горошинки слез.

Девушке не хватало сил. Если бы она была чуть-чуть взрослее хрупкого подростка... Горячее тепло ладони Смоки оскорбило пошедший трещинами фарфор ее кожи. Долли забарабанила по нему, что оставалось силёнок. И продолжала, пока не поняла, что стучит по воздуху.

- ..., - куколка молчала, пока кот, как будто даже искренне, извинялся. За что? За то, что назвал кроху-кулинара чужим именем? Или за  то, что влез туда, где его никто не ждал?

Она села на дышащем вечерней влагой асфальте и подтянула ноги в полосатых чулках дерганной, сломанной марионеткой. Совершенно некрасивый румянец разлился по светлым щечкам уродливым пятном стыда и отвратительным чувством грязи. Ей очень хотелось немедленно забраться под струи воды и смыть с себя память чужих прикосновений.

Коту же хоть бы что. Сквозь линзы слез Долли наблюдала, как Смоки отходит к кустам и поднимает ее отколовшуюся руку. Птички в ней не было. Воробей улетел, и куколка только могла надеяться, что "проказа" не сильно ему навредила.
Могла. Но мысли совсем не задерживались на судьбе пичужки. Мелани передавались все ощущения, которые испытывала ее несчастная кисть. Чешир ласково терся об отскочившую ладонь, словно все еще стоял рядом, и это начинало становиться невыносимым. Тучи на небе решили так же, проливая слезы дождя, чтобы куколке не пришлось.

- Я бы не обронила руку, если бы ты не улегся на меня, - сказала она, не тратя времени на благодарность и игнорируя предложенную помощь.

Мелани больше не будет плакать. Пусть рыдает дождь, кормя болью и стыдом ядовитые грибы, которые ночью вырастут в лесу Фэйбл-тауна. Сок станет только сильней. Двух маленьких жемчужин из эпоксидной смолы на фарфоровом личике куклы хватит.

Девушка приставила кисть к культе, и она чудесным образом моментально срослась с рукой, не оставив и трещинки. Пошевелив пальчиками, Мелани убедилась, что все встало на места, как надо.
Малышка поднялась на ноги без посторонней помощи воздушным облачком рюшек и складок подола. Очень хозяйственно отряхнула с платья грязючки, которые нахватала, упав на землю, и обернулась на горящую вывеску "Волнушки".

- Ты - плохой кот и плохо себя вел. Но ты сделал свою работу, - вздохнула, окидывая взглядом ужасный беспорядок из разбросанных инструментов и завалившейся стремянки. - Собирай все и пойдем пить чай.

"Буду держаться", - решила она, за смелой улыбкой и поворотом головы скрывая, что считает секунды до того, как окажется в ванне. Конечно же, заперев дверь, пока греется пузатый старомодный чайник.

Дождик припустил, взращивая галерину и коварные рядовки. Не только лесные грибы, но уже запечённые в пироге потихонечку набирали силу из проливаемых тучами слез. Если Чешир замешкается и вымокнет, будет виноват сам. Куколка уже спешила на кухню, оставив открытым вход в кафе.

Отредактировано Doll (15.07.2025 16:06:15)