Он неподвижно лежит на ледяном, усеянном бетонной крошкой полу. Его мелко колотит. Виновны ли в этом сырость и холод или это страх заполз за ворот - не разобрать. Может быть все вместе, а может быть так проявляются последствия двух ударов электрошокером, кто ж теперь скажет наверняка?

Мысли туго ворочаются в почти пустой, дезориентированной голове. Может, конечно, и был какой-то смысл попытаться собраться и успокоиться, но вот как-то не получалось. Пока он сюда ехал мозг так и не выдал однозначного ответа на вопрос: "Какого хуя?".

Затекли до онемения перетянутые за спиной руки. Эти ублюдки точно знали, что у него за способность - будь это хлороформ или еще какая дрянь, то он успел бы выскользнуть, смог бы просочиться сквозь пальцы. Но нет, сработали четко и даже ноги перевязали, зная, что только лишь связанные руки не помешали бы ему уйти.

Он думал, что все идет как надо, что внедрение успешно состоялось. Пускай сейчас эти придурки замолкают, прерывая карточную игру, когда он заходит на точку. Пусть они провожают его недоверчивыми взглядами, когда он забирает вес. Следят за ним, морозят, отвечают на вопросы сухо, а то и вовсе не отвечают. Но он знает - пройдут недели, может месяцы, но они к нему привыкнут. Однажды, он придёт, а ему крикнут из соседней комнаты мол "О, это ты, возьми сам, мы тут с парнями заняты". Однажды, недоверчивые взгляды сменят убогие шуточки и безобидные тычки. Кто-то, возможно, даже проникнется к нему и начнёт доверять что-то личное и сокровенное. Ну как у таких ребят принято - какую телку бы выебал, а на какой бы хотел жениться. Или вот за тачку начнут втирать какая красивее и лучше. Может быть, однажды, кто-то совсем уж расчувствуется и решит, что Финист отличный парень для того чтобы вывернуть перед ним наизнанку душу о том, как же погано живётся.

Вот тогда и начнётся его охота. Он будет собирать эти истории. Будет запоминать их, будет ловить мельчайшие детали и даже то, что не было сказано, пропущено намеренно, потому что именно там зачастую и кроется то, что ему нужно - ключик, открывающий двери ко всему тайному. Размеры поставок, суммы сделок, места, клички, имена, даты и даже сколько стволов возьмут на дело - всё это он бережно принесёт на своём соколином хвостике к порогу Хранителей.

Он не думает о том хорошо это или плохо. Правильно ли он поступает и ради чего это всё. Ему это просто нравится, как кому-то нравится петь, а кому-то сидеть в офисе, следя за графиками акций. Ему просто нравится сам процесс, чувство опасности и скрытая власть над ними. То что они сидят рядом, ничего не подозревая, и обсуждают очередную попсовую певичку, когда он, в этот момент, внимательно вслушивается и всматривается, ожидая что кто-то выдаст новую детальку пазла. Он снова хищник. Выслеживает, ждет и бросается в подходящий момент на свою, ничего не подозревающую, жертву, так и оставаясь в слепой зоне, никем не замеченный и не раскрытый. Вынуждая их гадать, откуда и кем был нанесён удар.

Да, никаких похвал и наград. И даже жертву он хватает не своими когтями. Но он-то знает какую роль сыграл, он-то знает, что без него может и не вышло бы ничего. Ему этого хватает. Кто-то может скажет, что какая ж он падаль, раз работает и на тех и на этих. Тот, кто без зазрения совести предаёт чужое доверие, тот кто не хочет принимать сторону, оставаясь сидеть на двух стульях. Нет ему места ни среди чужих, ни среди своих. Да и по сути нет для него ни своих, ни чужих - он сам по себе. Для Хранителей он тоже не больше чем полезный преступник, выслуживающийся в обмен на свободу. Но ему все равно. Он чувствует себя живым и сильным, почти таким, каким был когда-то. И этого достаточно.

Сейчас, правда, когда носок чужого ботинка поворачивает его безвольную голову, он себя сильным совсем не ощущает. Не дергается - тело все еще оглушенное, непослушное.
Смотрит в довольное, прямо таки светящееся удовольствием, лицо мужчины со стальными глазами и чувствует как бегут по спине мурашки. Смысл слов незнакомца ускользает, ясно только, что личико приглянулось. Только вот хорошо ли это для него?

"Бля, везет же мне на рыжих"

Мысль не полезная, но какая есть. Деваться все равно некуда, ему только что и остается прикинуться веткой, глупой птичкой, обычным курьером, которого по какой-то нелепой ошибке притащили сюда непонятно за что. Ведь он ничего не знает, ведь он просто делает что ему скажут...

Но правда такова, что он попал в руки к настоящему палачу. Он видел таких, встречал в узких коридорах преступных нор, но никогда еще не имел дело лично, тет-а-тет так сказать. Он знал, что такие любители строгих черных костюмчиков самые отбитые твари, получающие от своей работы максимум удовольствия. Даром что человек, человеком тут и не пахнет. Таких посылают что бы что-то узнать. Или чтобы наказать с особым пристрастием.

Палец скользит по губе почти нежно и это было бы даже сексуально, будь они любовниками, но сейчас Финисту хочется оттолкнуть наглую руку, утереться и убежать. Да где уж...

Череда пинков отнимает воздух и несколько тихих стонов. Боль врезается в него вместе с носком ботинка и расползается от живота, впиваясь в мозг, подавая сигналы телу, что оно в опасности. Да только хули толку - он и так знает что дело дрянь. Сокол подтягивает коленки к груди, в наивной, но невольной попытке защититься. Открывает и закрывает рот, тщетно пытаясь втянуть кислород. Мычит и рвано вздыхает, когда за волосы тянут с силой. Смотрит в равнодушные, холодные глаза:

- Дядь, я не понимаю чего ты хочешь... Это какая-то ошибка, - хрипит, почти скулит жалобно, всем видом давая понять, что чтобы там ни было - он совсем-совсем не при чем.

И глаза его - самые чистые, самые честные. Жаль, что эту игру никто не оценит. Если бы с ним хотели говорить и если бы его хотели слушать, то разговор бы шел в другом месте и в другом духе.

Отредактировано Finist (30.06.2025 15:49:31)

Он по взгляду понимает - мужик в нём разочарован. Не поверил ему, конечно, ни-ху-я. Но он, судя по всему, не расстроился - должно быть, никуда не спешит.

Дрожь всё не унимается, а вот мозг немного взбодрился. Боль отлично мобилизует организм, есть у неё такое полезное свойство. А Финисту как раз сейчас надо подумать. Ему надо очень хорошо подумать над каждым словом, что выпорхнет сегодня из его рта. А в том, что рыжий спросит его снова он нисколько не сомневается - иначе зачем всё это рандеву? Не похоже на свиданку. Если, конечно, у мужчины не припрятан в углу склада засервированный столик с белоснежной скатертью и зажжёнными свечами.

Не, его будут пытать. В этом он нисколько не сомневается - ребятки с мрачными рожами не любят тратить время зря и не стали бы тратить его на какого-то курьера, если бы у них не было чёткого подозрения. Фактов у них нет - если бы были, то тоже не стали бы тратить время на вопросы. Значит - у них что-то есть, значит - они где-то порылись и вытащили на свет какой-то компромат, но сами вот не уверены. Решили поступить как взрослые и спросить прямо.

Знать бы только что именно они нашли...

Но Финисту некогда перебирать в голове все свои косяки - рыжий, наверное, всё-таки обиделся.

Сокол вскрикивает. Из глаз непроизвольно брызгают слезы. Нестерпимая, острая боль иглами пронзает голову. Мелкие камушки и осколки стекла царапают кожу перетянутых за спиной рук, впиваются даже сквозь слои одежды. Он позорно скулит и хнычет. Перебирает ступнями, силясь снизить натяжение, но это не особо помогает. Они вроде не так далеко ушли, но Финист сполна успел насладиться прогулкой.

Ледяные капли разбиваются о голову. Вода попадает в глаза, стекает, соединившись со слезами, по лицу и шее, за ворот, пропитывая влагой ткань, вызывая сонмы мурашек. А ведь он только-только согрелся благодаря их небольшому променаду.

Финист храбрится как может. Нельзя сейчас терять бодрость духа. Да, ему очень страшно, даже страшнее, чем когда его избивали на кладбище, но все же не так страшно, как когда вбивали гвозди в крышку его гроба. Он с этим справится. Они ничего не знают - ему нужно только терпеть и убедительно играть. Он переживет это всё даже в компании истеричной дамы - боли.

Правда же?

А какие еще варианты? Вариантов больше нет - никто не знает что он здесь, никто не придёт ему на помощь. А если он вдруг решит исповедаться перед этим мужиком в том, что работает на Хранителей... Нет, не известно где его запрут и чему подвергнут - Сокол уже слишком хорошо знает, что всегда может быть ещё хуже. Так что единственная возможность выбраться отсюда хоть сколько-нибудь целым - очень убедительно пиздеть.

Онемевшие руки и ноги, боль, растекающаяся от центра живота, измученная голова - все это потихоньку сливается в одну мелодию. Наверняка, ноты будут добавляться и добавляться - рыжий, судя по всему, умеет управлять этим оркестром. С педантичностью сноба из филармонии, будет извлекать звуки постепенно, один за одним. Типа такой охуевший, невероятно талантливый дирижёр. Музыка страданий будет набирать обороты, становиться насыщеннее и глубже, пока не собьётся, не сломается ритм, пока всего не станет так много, что в конце концов, всё превратится в какофонию, грязную, никому не понятную муть.

Вообще обидно, что его к такому особо не готовили. Все его знания о работе информатора он из фильмов взял. Ну а как ему ещё учиться? Хранители никакой методички не выдали, на курсы агентов под прикрытием не записали. Инструкции у них вообще обычно очень скупые - на мол микрофон, прицепи к одежде и пиздуй. Вот и все инструкции.

Хотя после прошлого раза могли бы и совет какой дать...

Рыжий решил поделиться с ним своими соображениями. Это даже хорошо, ведь он пока может просто послушать, а если повезет, то и узнать за какой такой конкретно грех он тут находится и от чего ему предстоит старательно отмазываться.

На "маленького пидораса" он не обижается. А вот в целом весь рассказ заставляет внутренне напрячься еще сильнее. Однако, подробностей нет, отмазываться пока не от чего. Значит тактика все та же - плакать, молить и всё-всё отрицать. Ну и раз его палач хочет историю, то будет ему история и даже правдивая.

– Я не понимаю... Я ничего... - о лицо разбивается очередная капля и он жмурится от попавшей в глаза воды. - Если это из-за пропавшего веса, то клянусь, это не я... - и это правда, к пропавшей пыли он не имеет никакого отношения. Они и не досчитались-то всего нескольких грамм, но куда те могли деться так и осталось загадкой. Хуйня, конечно, а не история, но так хотя бы он не выдаст, что понимает о чем конкретно говорит рыжий. - В тот день много кто на точку заходил, почему вы меня подозреваете... - голос почти истеричный, обиженный, а слезы на глаза сами собой наворачиваются.