Трудно сказать, на каком моменте в этот раз у Герды сорвало тормоза. Сальные приставалы на улице - дело привычное. Дело частое. Дело регулярное. Настолько, что через него в пору вести учет педофайлов Фэйбл-тауна: прописывать в хлеборезку таким ебланам Герда научился едва ли не в первые дни, как воплотился с телом женственной собако-жены и отнюдь не женственной анакондой в штанах.

Мудохаться он любил и, что не мало важно, даже умел, но вот с вертухи залетал не часто. Кажется, на этот раз спусковым крючком послужило брошенное в его адрес "пизда с ушами". Откуда в роженачищающей теореме взялся еще один мудень - на сей раз лесной - Герда не понял. Когда глаза застилает алая пелена, всё вокруг на двух ногах и выше метра с кепкой превращается в неясные расплывчатые силуэты.

И только отпинываясь от блюстителей правопорядка, изворачиваясь и кусаясь, как бешеная собака, пока его затаскивают в бобик, до Герды дошло, что это не он до сих пор пиздится. Это его снова за дебоширство пакуют.

Звук затворяемой камеры - тоже привычный. И тоже настолько, что Герда на койку запрыгивает, как на диван родимый. Со злости по стене кулаком лупит, вымещая оставшуюся злость на ни в чем не повинной бетонной перегородке с соседними аппартаментами - костяшки ноют и кровоточат, но ему, кажется, абсолютно по боку. Взгляд - хищный, но уже сдержанный, сопутствующий позе - расслабленной и почти фривольной - обращается к сокамернику, которого Герда запоздало идентифицирует одним из участников драки.

Хмурится и рычит, потому что тему тот завел не в свою пользу.

- Тебе тоже прописать что ли!? - по-собачьи скалится Герда, но быстро остывает, рассудив, что прямого наброса на очередной конфликт не было.

Некоторое время молчит, оценивающе разглядывая того, с кем его заперли, а затем все же сдается и решается пойти на контакт. Фыркает и мотает головой, сбрасывая с лица челку. Взъерошенные уши уже к голове не прижаты, грязный хвост - спокоен. Герда кивает, не сразу соглашаясь на предложение резинки и руку протягивает, цапая оговоренное.

- Благодарочка.

Быстро и неряшливо подвязывает прибранные к затылку волосы, после чего ногой с койки ударяет по железным прутьям камерного заграждения. Звук быстро доносится до ушей оставшегося с арестованными Хранителя.

- Эй, начальник! Ну и сколько морозить нас собираешься?

- Пока родители за тобой не придут.

- Ха-ха, очень смешно! - сплевывает на пол, уже после тихо добавляя: - Гондон.

Значит, они здесь до утра как минимум.

Вздохнув, Герда прислоняется спиной к спине, закинув на скамью одну ногу и со шкодной оглядкой в сторону дежурного лезет рукой под свои шорты.

- Так, ты там не подумай ничего, - шикает в сторону Лешего, с заговорщическим видом вынимая колоду карт. Спрятал ее чисто на рефлексах прежде, чем все остальное отжали во временную аренду правого института государства. - За двадцать одно шаришь?