Сидя на заднем сиденье своего автомобиля, Адам недовольным взглядом смотрел в окно. На улице постепенно поднималась метель. Он планировал провести вечер дома. В своей самой излюбленной компании - в одиночестве. Постукивая пальцем по деревянной вставке объемного подлокотника, Чудовище вздыхает. Ему крайне не нравилось, что сейчас происходило. Люди не справлялись с поставленной целью, поэтому ему самому приходилось заниматься проблемными клиентами. Тогда, спрашивается, зачем ему вся эта свора неотёсанных мужланов?

Взгляд медленно переходит на двух мужчин, что сидели впереди. Один водитель, второй личный телохранитель Адама. Он всегда думал, что выбивать деньги - это их задача. Больших накаченных мордоворотов, которые пугают не то что действиями, а одним лишь своим видом. Которые не боятся бить на отмашь. Которые сначала делают, потом думают.

Хотя, это отнюдь не их вина. И даже не Адама, как он в самом начале подумал. Это вина зазнавшегося клиента, которые возомнил себя королём этой жизни и, если стал чуть выше остальных, значит может уже намного большее, нежели остальные. Увы, так не бывает и, такое, обычно, наказывается. Поэтому поехал именно Чудовище. Он должен собственнолично посмотреть на показную смелость, что тот показывал его парням, крича во всё горло о том, что будет разговаривать исключительно с их боссом.

Вновь тяжелый вздох сходит с губ Адама, а взгляд возвращается к окну. К ветру, что подхватывал снег и раздувал его во все стороны.

"Зябко".

Два черных Кадиллака подъехали к одному из баров, владелец которого и был тем самым проблемным клиентом. Сначала на улицу вышли трое мужчин, следом Адам и его телохранитель. Поднимая ворот черного пальто выше, Чудовище немного ёжится, ощущая, как мороз неприятно покусывает оголенные участки тела.

Осмотревшись по сторонам, Чудовище направился к входу в бар. Он шел уверенно, не обращая внимание на людей, что заинтересовано смотрели на приезд бандитов. Двое остались снаружи, а телохранитель и один из его банды, вошли внутрь.

Почувствовав приятное тепло, Адам вновь отпустил ворот пальто, отряхивая его от снега. Пока он был занят своей одеждой, к нему подбежал владелец этого самого заведения. Поднимая взгляд, Чудовище всматривается в огромные мешки под глазами и неотесанную щетину на лице. Сравнивая его внешний вид с тем, когда он его видел год назад и сейчас, картина была разительной. Можно было предположить, что мужчина претерпевает не самые лучшие времена в его жизни.

Но кому не плевать?

- Эрик, рад тебя видеть! - Улыбается тот, протягивая ему руку, пытаясь поздороваться с Чудовищем, будто они давние друзья.

Были бы они друзьями, он бы знал, что Адам ненавидит прикосновения других людей. Абсолютно.

- Ну, здравствуй, Джонатан. - Адам горит медленно, протягивая руку, что была сокрыта в черных перчатках. Большая часть его тела была в шрамах после пожара, поэтому он старается скрывать свои недостатки от глаз других. Кроме лица. Лицо он научился показывать всем на обозрение. Особенно взгляд. Недовольный и надменный. Да, его левый глаз был фактически слеп, но это не мешало ему вселять страх таким должникам, как Джонатан.

Крепко держа его руку, Адам не собирался выпускать его из своих цепких лап, пока тот не начнет оправдываться.

- Эрик, ты как раз вовремя, у нас сегодня выступает моя хорошая знакомая, у неё просто великолепный голос. - Понимая, что эти речи не особо устраивают Адама, Джонатан продолжает. - Хотя бы на одну песню, после чего пройдем в мой кабинет, там как раз всё должны будут приготовить. - Он был похож на ужа на сковородке, которого пытаются заживо зажарить. - Я знаю, что ты здесь только ради дела, но, прошу.

Разжав пальцы, Адам освободил мужчину из своей хватки.

- Хорошо, давай посмотрим на твою певицу.

Они прошли в зал, где было уже много людей. Чудовище слышал гул, что исходил из основного помещения, но не думал, что на этот мини-концерт придет так много людей.

"Неужели фанаты певицы?"

Поморщившись от скопления людей, Адаму пришлось пройти мимо столиков, ближе к сцене. Особые места, для особых людей.

Адам и Джонатан сели вместе, двое сопровождающих сели за соседний столик.

- Джонатан, если ты думаешь, что вся эта толпа убережет тебя... не надейся.

- Нет, Эрик, я даже не думал об этом... - Заверяет его Джонатан, оттягивая ворот своей рубашки, расстегивая первую пуговицу, которая постепенно начала сдавливать шею, мешая свободно дышать. По его виду и нельзя было предположить, что он - владелец данного заведения. По его виду можно было подумать, что он провинившийся сотрудник, пришедший к очень строгому начальнику. Небрежная улыбка, дерганные движения, бегающий взгляд.

Честно говоря Адам знает причину его поведения. Да, отчасти он нервничал, что его сегодня могут убить, но, отчасти, он нуждался в увеселительном порошке, который любил приобрести у парней Чудовища. В такие моменты, зависимые от наркотика люди, наиболее уязвимы. Ведь они знают, как можно облегчить свои страдания, но, увы и ах, вынужденны сдерживаться. Терпеть, дабы не упасть лицом в грязь.

Адам знает. Он тоже был в его шкуре.

Только вот жалости к нему у Чудовища не было. Каждый заслуживает то, к чему он собственнолично пришел. Своими ножками. Без чей либо помощи. И именно Джонатан виноват сейчас в том, что его разрывает на куски не только страх перед нависшим хищником и его смертоносной пастью над головой, но и перед тем, что мозг не выдерживает нагрузки, желая утонуть в порции сладостного эндорфина.

Положив одну ногу на другую, Адам облокотился о спинку стула, на котором сидел, оскалился, подмечая про себя поведение Джонатана и, переведя взгляд на сцену, погрузился в мысли, дожидаясь начала представления. Гуляя в омуте мыслей, он пытался вспомнить, когда в последний раз отдыхал в таких местах. В большой компании, слушая приятную музыку и испивая горький алкоголь. Адам поменял место своего обитания, но не поменял образ жизни. Если раньше он был чудовищем по внешнему виду, то сейчас он был чудовищем по внутреннему. Он был по прежнему одинок. Обозлен. Нелюдим.

Вечный пленник своих мыслей.

Когда на сцене появилась певица, Адам еще пару минут смотрел на подол её голубого платья, даже не думая о том, что нужно бы поднять взор выше, дабы осмотреть хваленного артиста. Слишком уж сильно он был погружен в свои внутренние мысли, уйдя в них с головой.

Но, что-то внутри заставило отвлечься. Неожиданная тишина. Минутная, но Чудовище её услышал. Опомнившись, он первым делом заприметил цвет, после чего поднял взгляд выше и, фиксируясь на лице певицы, невольно произносит.

- Белль?..

- О, так ты тоже её знаешь, Эрик, она сейчас крайне популярна!

- Что?

Нахмурившись, Адам взглянул на Джонатана, который даже на пару секунд опешил, заметив ошарашенный взгляд Чудовища.

- Роза... Розабелль. - Указывает на певицу. - Она очень популярная особа.

- Розабелль?.. - Вернув всё свое внимание на певицу, Адам начал не без интереса осматривать её лицо. Аккуратные черты её скул. Разрез её глаз. Кисти её рук.  Слушая её голос, Чудовище вспоминал Белль. Свою возлюбленную, которая предала его много лет назад и пропала.

А быть может действительно исчезла и попала в Фейбл-таун?

Эту мысль Адам хранил многие года, даже пытался найти её здесь, но, все его попытки оказались тщетными, а вероятность того, что она тоже тут, фактически нулевая. Он решил, что Сказочник просто дал ему второй шанс. Продлил жизнь, которая, в сказке, дома, уже была на грани исчезновения.

И всё же как пресен её голос.

Словно зачарованный, Адам выслушал до конца.

После чего, как только Розабелль прекратила петь, резко вскочил. В суматохе бурных оваций и громких криков это было не так сильно заметно, но люди Чудовища тоже подорвались с места, подумав, что с боссом что-то произошло.

- Пошли, Джонатан, песня закончилась. - Прозвучал стальной голос Адама, заставляя мужчину повиноваться и, словно побитая собака, быстрым шагом направиться в сторону своего кабинета.

Чудовище был зол. Чертовски зол. Он ощутил себя наивным дурачком, которому дали надежду. Беспочвенную и болезненную. Ему не нужна надежда. Ему не нужны подачки. Если он захочет, он сам всего получит.

Его злость нарастала в геометрической прогрессии. Такое ощущение, будто еще пару мгновение и всё, на первый план выйдет способность Адама, превращая его в настоящее чудовище, которое разгромит пол бара.

Он не мог принять тот факт, что розововолосая девушка так сильно напомнила ему Белль.

Его Белль.

Порой за красивой картинкой сокрыт настоящий ужас.

Пока зал наслаждался выступлением своей любимицы, Адам вершил самосуд. В подпольном мире нет скамьи подсудимых, но есть судьи. Некоторые не слишком страшные. Такие, любительского уровня, внушающие страх на уровне громких слов и эффектных выстрелов в воздух. А есть более опасные. Они не распыляются, как первые. Они делают все радикально и беспощадно. Если первые еще пару раз подумают: а стоит ли? То вторые сделают это без каких-либо сомнений. Они вершат суд не над самим человеком, они вершат суд над его жизнью. Разрушить жизнь или сломать нос - совсем разные вещи.

Люди Чудовища ломали лица и кости. Убивали. Закапывали. Сжигали. Расчленяли. Где-то просто угрозы, где-то ликвидации. Адам же занимался более мерзкими делами. Он сначала вытягивал все соки из человека: семья, бизнес, деньги. После навешивал огромные долги и, заставляя работать, как проклятого, доводил до самоубийства. Не сказать, что это было на постоянной основе, но если дело доходило до его методов, он был беспощаден.

Поэтому, находясь в кабинете Джонатана, можно было лицезреть не самую благоприятную картину. Для многих она может показаться аморальной. Но, в защиту Адама, можно сказать, что Джонатан сам виноват. Нельзя было связываться с тем, кто может откусить руку, если пересечь красную черту. Люди не учатся на ошибках и, продолжают приходить к Чудовищу, в надежде на то, что он сделает их мир краше и лучше.

Сделает, но за всё надо платить. Бесплатный сыр только в мышеловке, но и там ты должен понимать, что есть мышеловка сработает, ты расплатишься своей жизнью.

Джонатану не повезло, мышеловка сработала.

Адам сидел в кресле Джонатана, смотря на то, как мужчина пытается оправдаться. Как просит прощения и отсрочку. Всё это происходило под тихий вой его главного бухгалтера, которая сидела на полу, рукой пытаясь остановить кровь, что сочилась из сломанного носа.

- Джонатан, скажи мне, я что, пришел сюда, чтобы слушать отчет твоего бухгалтера? Думаешь мне интересен твой доход и прибыль? Думаешь мне интересно, как быстро вы сможете собрать нужную сумму? - Пальцем указывает на девушку. - Ты смотри, смотри! Это твоя вина, что она сегодня пострадала.

От крика Адама бухгалтер вздрогнула, инстинктивно пытаясь отползти назад, вжимаясь спиной в стену.

- Хотя подожди, стой. - Встав, Адам подошел к Джонатану, который сидел напротив, в кресле, где обычно восседали его гости. - Быть может ты хочешь отписать мне свой бар в честь долгов? - Нависая над ним, заглядывает в глаза. - Тогда с этого и надо было начинать, Джонатан.

- Н... нет. - Запинается Джонатан, вжимаясь в кресло, не в силах отвести взгляда от хищного взгляда Чудовища. - Это мой хлеб. Моё детище. Я не могу отдать его тебе, Эрик.

Слыша отказ, Адам недовольно цыкает. - А что ты можешь, Джонатан?.. - Выпрямляясь, пускает пальцы в его седые волосы, сжимая их, заставляет того встать и склониться к столу. - Денег у тебя нет. Машины у тебя нет. Дом оформлен на детей. Бизнес ты не можешь отдать. - Причитает Чудовище, еще крепче сжимая его волосы. - Ты ведь сам хотел, чтобы я приехал или ты надеялся, что я твой друг, если мы пару раз посидели в твоём баре? - Ближе к уху. - Ты, чертов наркоман, мне нужны деньги за твой кайф, слышишь? То, что ты сейчас принес, и четверти не покрывает того, что ты мне должен.

- Эрик, прошу! - Умоляет Джонатан, со слезами на глазах. Ему было больно, неприятно, он чертовски боялся и, он не знал, как выбраться из этой ситуации.

- Ты не переживай, я уже решил всё за тебя. - Посмотрев на телохранителя, тот незамедлительно положил на стол перед Джонатаном документы на добровольную передачу бизнеса. - Подписывай.

- Нет, Эрик, я не могу.

- Я сказал, подписывай!

Но Джонатан молчал, даже не попытавшись взять в руки ручку.

- Ты должен благодарить меня за то, что я не пришел к твоей семье и не заставил их выплачивать твои долги, а ведь я могу, ты сам знаешь, что могу. Поэтому подписывай эти чертовы бумаги, сукин ты сын! - Ударяет мужчину лицом об стол, после чего резко останавливается, когда слышит, как дверь открывается и, их покой нарушает она.

Завидев Розабелль, Адама словно водой охладили. Выпуская из рук Джонатана, выпрямляется, убирая с лица непослушные волосы.

- Я сейчас уведу её. - Говорит телохранитель, направляясь к певице.

- Нет, впусти её.

- Трудно, но не выполнимо.

Говорит он, смотря на неё. Его взгляд был уверенным, пронзительным и внимательным. Подмечал каждое движение. Создалось впечатление, будто в комнате никого не было, кроме этих голубых глаз. Завораживающих. Красивых. Всепоглощающих. В одночасье захотелось утонуть в них, как в бескрайнем океане, расправив руки в разные стороны, наслаждаясь каждой секундой погружения. Адаму знакомо это чувство и, осознавая это, эмоции вновь окрашивались в ярко алый.

Она бесила. Выводила его на эмоции одним лишь своим видом. Она пыталась добраться до потаенных дверей в его голове, даже не задумываясь об этом, даже не прилагая к этому никаких усилий. Мозг самовольно помогал ей. Брал за руку и устраивал экскурсию по подкорке, вступая на ту тропу, где терновник уже давно все перекрыл и должен был быть там постоянно. До последнего вздоха этого бренного тела.

Он делает шаг в её сторону. Следом еще один и еще. Она не робеет. Держит осанку. Смотрит прямо, абсолютно не страшась монстра, что сейчас здесь находился. Он не знает почему она так манит его, но он не может сказать себе нет. Не может вышвырнуть её из кабинета. Не может начать мучить. Не может причинить зло. Не может убить.

Почему?

Не было даже намека на это. В его голове, смотря на неё, не было вообще мыслей. Слова расходились в разные стороны, будто подхваченные снежинки зимней вьюгой. А те, что оставались, были такими бредовыми, что Адам не обращал на них внимание. Слишком часто они заставляли думать о той, кто давно пропала из его жизни. Первые десять лет мысли не покидают тебя. Вторые десять, ты возвращаешься к ним только после определенных событий. Последующие десятилетия ты подвластен холодному забвению или сумбурной ностальгии. Выбор остается за тобой.

В последние года, Чудовище выбирал исключительно забвение.

Только не сегодня.

Только не сейчас.

Из-за всех этих бредовых умозаключениях Адам поймал себя на мысли, что, может быть, эти заключения не такие бредовые и, перед ним, сейчас, в эту самую секунду, стоит Белль. В своем голубом платье. С большими выразительными глазами. Наполненными удивительной уверенностью в своих силах и желанием помочь.

Сократив дистанцию, он встал перед ней. Его смертоносная аура пыталась сломить дух юной особы, но ничего не выходило. Она не боялась монстра, что оскалил клыки и готов был наброситься в любой момент.

- Похвальная смелость для такой хрупкой персоны. - Понимая, что его увлеченность может показаться странной, Адам отстраняется, краем глаза осматривая персонажей, которые вернули свою значимость и стали вновь видимыми. - Неужели не боишься чудищ? Монстров, что питаются не только людьми, но и их жизнями. Играть с такими, как я, не самое лучшее решение, ты ведь понимаешь, Роза..белль. - Намекая на то, что он готов сломить любого и, если понадобится, её тоже сломит.

Только вот не эти слова Адам хотел произнеси, далеко не эти.

Пытаясь сосредоточиться, Чудовища стали раздражать звуки, что были вокруг. Сначала тотальная тишина и её единственная персона. А сейчас, словно прорванная дамба, огромный поток. Раздражающий и бесящий.

Вновь гневится.

Сближается, чуть ли не вплотную.

- Скажи мне. - Тихо. - Кто ты? Быть может тебя кто-то подослал? - Многие знали Адама, как Эрика, наркобарона, человека. Некоторые знали Адама, как Чудовище, персонажа сказки. И, воспаленный мозг, неожиданно решил все перемешать.

Взгляд тускнеет, как только Розабелль развеивает все его сомнения и говорит, что она обычная певица, которую, якобы, знает весь город. Честно говоря Адаму было на это плевать. Его надежда была разрушена и, если она не является той, кто вызывал у него бурю эмоций за грудиной - это не имеет никакого значения.

Потеряв тот самый задор, который заставил его впустить её в кабинет. Заставил разговаривать. Смотреть. Утопать в этих глазах. Чудовище остепенился. По взгляду можно было прочитать странное разочарование. Он выдыхает, делает шаг назад и, смотря уже не на Розабелль, а куда-то сквозь неё, возвращает привычный холод.

- Хорошо.

Одобрение. Не то предложению Розабелль, не то исходу, который последовал после всего их диалога. В глубине души Адам надеялся, что она окажется чужим человеком. Абсолютно другой. Ему не хотелось, чтобы Белль видела его нынешнего. Не хотелось, чтобы она поняла, как её Чудовище изменился. И, эти изменения были ужасными. В них не было той былой романтики, когда их взгляд впервые пересекся. Не было той самой искры, которая могла бы зажечь настоящее пламя.

Нынешнее преображение Адама - это грязь и чернь. Всё то, что должно быть смыто дождем, где-то в подворотне, в одной из канав.

И всё же она заинтересовала его. Смогла вывести на эмоции. Приятные эмоции, сокрытые под огромным слоем агрессии и злобы. К великому сожалению Чудовище слишком долго накапливал свою ярость. Был эпицентром негатива, который с каждым днем пожирал его мозг. Тридцать лет в собственной сказке. Двадцать лет в Фейбл-тауне. Это огромный срок, способный сломить любого, даже самого крепкого и сильного.

Отчасти он считал себя проигравшим неудачником. Он должен был выиграть этот бой с ожиданием, но, он его с треском проиграл.

- Я принимаю твоё предложение, Розабелль.

Отходя от певицы, Адам смиренным взглядом осмотрел присутствующих. Жертвы его налета продолжали трястись, а люди из его банды с невозмутимым лицом наблюдали за действиями своего импульсивного хозяина. Взглянув на телохранителя, Чудовище подошел к нему, забирая пистолет, что хранился в кабуре на его поясе.

- Но прежде, чем мы с тобой расстанемся... - Небольшая пауза, намекая, что это расставание не на совсем. - Хочу показать тебе за кого ты ручаешься и хочешь помочь. - Рука коснулась волос Джонатана, после чего спустилась к его щеке, пару раз ударив по ней пальцами. - Тебе чертовски везет, Джонатан. - Скалится. - Я бы даже сказал, что ты выиграл в лотерее.

Выпрямляется.

- У тебя месяц. - Выстреливает ему в ногу, из-за чего комната моментально заполнилась жалобным криком. В нос ударяет запах пороха и крови. Присаживаясь на корточки, смотрит на Джонатана, выуживая из внутреннего кармана пиджака небольшой полиэтиленовый пакетик с порошком, который мерцал на свету. - Ты ведь знаешь, что с этим надо делать. Поможет лучше любого лекарства. - Кинул пакетик возле его ноги, после чего встал.

- Как говорил мой давний друг:
La vie est une telle ennui,
Sans les gens, le travail est une pécher,
Si tu n’es pas nécessaire à personne

Кидает пистолет телохранителю, после чего направился к выходу.

- Ты должен быть рад, что не одинок. - Проходит мимо Розабелль. - До новых встреч. Надеюсь ты быстро закроешь свой долг.

Он ни о чем не жалел. Ни о своём поведении. Ни о тех решениях, которые принял. Ни о том ужасе, что вселяет в беззащитных людей. Он научился относиться к этому, как должному. Как к тому, что уже давно струится по его жилам. Неотъемлемая часть существования нового Чудовища. Порой Адам задумывался о своём существовании. О том: зачем Сказочник привел его в этот мир. Сначала он свято верил в то, что он здесь только ради одной цели - найти Белль. Потом же эта мысль зачахла, как роза в его колбе и, он решил, что будет разрушать себя и всё, что его окружает. Он устал претерпевать боль в полном одиночестве. Почему он должен был страдать в облике чудовища? Почему он должен был жить в полном одиночестве? Почему он должен был стать козлом отпущения? Агнцом всех бед в его сказочном мире. Неужели на эту роль не было другой кандидатуры.

Поэтому он решил для себя, что это - неправильно. Несправедливо. Если страдает он, то должны страдать и другие. Если он обычная сказка, которую написали. Создали. Если его путь - это путь чудовища, то и в новом мире он им будет. И даже если в этом мире не будет той, кто спасет его, он останется чудовищем и сделает это на все сто процентов. Чтобы каждый в этом проклятом городишке знал, что чудовище может сожрать любого.

"Быть может надо было сожрать и её".

Он вновь вспомнил Розабелль. Эта персона сумела заинтересовать чопорного наркобарона. И, прокручивая всё то, что он сейчас натворил, он поставил под вопрос лишь одно решение - отпустить Розабелль до следующего раза. В голове промелькнула мысль: зачем ждать, если всё можно получить сейчас. Дожать до последнего.

- Босс.

От мыслей оторвал водитель, который указал на Розабелль, вышедшую на улицу. Вынырнув из омута размышлений, Адам вернулся в обычный мир, взглянув на девушку. Наблюдая за ней, он прищурился.

"Что ты делаешь?"

По виду было понятно, что она сейчас претерпевала настоящую паническую атаку, которая пожирала её мозг с нечеловеческой скоростью, превращая цвет кожи в белоснежно белый, а сознание отправляя в страну Морфея. Хмыкнув, Адам вышел из машины, жестом дав понять, чтобы остальные остались внутри. Подойдя, он успел в тот момент, когда она собиралась рухнуть на землю. Подхватив юную особу, Чудовище взглянул на неё сверху вниз.

Оценивающе.

- Ну раз уж ты сама пришла в мои руки.

Говорит он в пол тона, поднимая Розабелль руками, словно принцессу. Вернувшись к машине, уложил её на заднее сиденье, обошел и сел следом, возле головы.

- Босс, это плохая затея. - Начал телохранитель. - Она реально популярная, потом много шума будет, если вы с ней что-то сделаете.

Смотря на Розабелль, Адам проигнорировал предостерегающие речи.

- Трогай.

В приказном тоне, заставив водителя начать движение автомобиля.

- Но босс...

- Закрой пасть, Крис. - Ударяет телохранителя по уху ладошкой. - Когда я захочу узнать твоего мнения, я спрошу. Ты понял меня? - Секунда. - Ты понял?!

- Да.

Выдыхая, Чудовище старается успокоиться. Сегодня все решили проверить его нервную систему на прочность, забывая о том, что лучше его не злить, если не хотите столкнуться с безжалостной личиной, что дремлет внутри.

Возвращая внимание на Розабелль, Адам аккуратно убирает локоны волос в сторону, освобождая её лицо. В это мгновение она напомнила ему Белль, из-за чего, всего-лишь на секунду, он захотел дотронуться к ней без перчаток. Порыв был остановлен еще в момент оттягивая перчатки. Отогнав от себя импульсивное желание, отвернулся, посмотрев в окно.

Погружаясь в мысли, задумался.

Отредактировано Beast (03.07.2025 17:45:25)

Спящая красавица проснулась, и пробуждение её было неожиданным. Вскочив, Розабелль начала судорожно прижиматься к противоположной двери, вызвав у Адама лишь меланхоличное движение левой брови выше. Судить её не стоит. Она оказалась совсем одна в машине с бандитами. С теми, кто пол часа назад угрожали расправой владельцу бара и натворили не мало плохих вещей.

За каждое своё деяние необходимо отвечать. За сказанное слово. За одобрительный жест. За взгляд. За присутствие. Мы сами творцы своей истории и, если в сказке всё было написано автором, то в реальном мире за твоей спиной никого нет. Тебе приходится самостоятельно принимать решения, делая тот или иной шаг. Хотя, порой, даже стоя на одном месте, мы тоже принимаем определенные решения.

Могла ли Розабелль поступить по другому? Остаться на сцене, оставив своё любопытство без внимания? Да, определенно могла. Без каких-либо проблем. Ей нужно было продолжить петь, радуя собравшихся своим чарующим голосом.

Если у неё выбор был, то у Адама его не было. Он изначально знал зачем едет и почему. В том мире, в котором он варился, нельзя было показывать свою слабость. Или ты, или тебя. Если и задумываться о выборе, то Чудовище опоздал. Ему изначально надо было выбирать совсем иную тропу. Путь, который нравился бы каждому. Добрый. Светлый. Такой, который присущь настоящему принцу, кем он, вообще то, и являлся. Но, увы. Жизнь определилась таким образом, что матушка судьба всё же сломила его стержень.

А ради кого?

Самые великие свершения случались ради кого-то. Матери. Отца. Сына. Возлюбленной. Друзей. У Адама нет никого из перечисленных. Он одинокий монстр, живущий в кромешной тьме, где любая злость и агрессия - это лишь проявление его недоверие к окружающим.

- Где мы сейчас?

- Возле дома, босс.

Прищурившись, Адам попытался разглядеть свой особняк, который, из-за разбушевавшегося бурана, был фактически неразличим в этом бесконечном снежном потоке.

- Нам надо решить, как ты сможешь искупить свой долг. - Обращается он к Розабелль. - После чего поедешь домой.

Выходя, Чудовище взглянул на Криса. Ударив того по плечу, хмыкнул. - Хватит ныть.

Многие не поймут, но Крис знает, что таким образом он извинился за свой удар по уху. Адам не умеет нормально выражать свои эмоции, поэтому его давние люди научились читать всё между строк. Именно по этой причине Крис раскрепостился, одобрительно кивнув. Внимание босса вызвало у него радость.

Выйдя из машины, Чудовище обошел её, после чего открыл дверь, где сидела Розабелль. Ему не хотелось, пока девушка решится на что-либо, поэтому решил действовать беспардонно и радикально. Взяв её за предплечье, потянул за собой, чуть ли не силком вытащив из машины. Крепче сжимая её руку, вел за собой, чтобы она не потерялась в этом буране.

- Босс сегодня странный. - Начинает водитель, провожая парочку взглядом, пока они не исчезли в снегу.
- Да, это точно. - Задумчиво ответил Крис. - Главное, чтобы он не убил её, а то потом заебемся заметать следы.
- А если трахнет?
- Отработаем по схеме "обдолбанная шлюха", копы ничего не смогут доказать.
- Вообще не помню, чтобы какая-нибудь девушка приезжала домой к боссу.
- Вот и я не помню...
Усмешка со стороны водителя. - Но я бы её трахнул. - Посмеивается похабно.
Взглянув на водилу, Крис лишь отвесил тому подзатыльник, заставив заткнуться и двигать домой.

Добравшись до огромных дверей, ведущих не в самый скромный особняк, Адам отворил дверь, зайдя и заведя следом Розабелль, после, наконец-таки, отпустил её руку.

- Ненавижу зиму.

Стряхивая с себя снег, снял пальто, повешав его на вешалку. Включив свет, можно было лицезреть просторное помещение. Двухэтажный особняк, напоминающий собой замок, только созданный в современном стиле. Никто не знает, но использует Адам лишь пару комнат в левом крыле особняка. Остальные комнаты остались без изменений. В них только иногда убирается домработница. Сдувает пыль с дизайнерского интерьера.

- Чай будешь?

Направляется в сторону кухни.

Адам научился использовать людей в своих целях. Строить козни. Манипулировать. Шантажировать. Запугивать. Не так, как это было раньше, когда все боялись его внешнего вида, ибо он напоминал им чудовище, а так, что при одной лишь мысли о нём, человека пробирал неописуемый страх. Ужас перед тем, кто может к тебе заявится, потребовав чего-то неординарного: начиная от ключей от машины и заканчивая собственной жизнью.

Сначала Адам претерпевал настоящие мучения от принятых решений. Совесть пожирала его изнутри, говоря о том, что это не по человечески. Не по людски. Потом же совесть стихла. Она научилась принимать всё это, как должное. Он - не человек. Он - выдуманный персонаж. Вырванный из своей сказки и отправленный в людской мир. И раз уж Сказочник решил, что он здесь необходим, значит так тому и быть.

В центре адаптации Адама тренировали жизнь настоящую жизнь. Объясняли где хорошо, а где плохо. Те дни Чудовище не запомнил. Он был слишком подавлен, чтобы вслушиваться в речи социальных работников, которые решили, что знают, как надо правильно жить, а как не надо.

Когда он был полностью потерян и не знал, как переломить нарастающую апатию, в его жизнь ворвались наркотики. Снеся дверь с петель, они показали ему жизнь без боли. Они показали ему, что есть способы, которых не было в сказке, но, есть здесь. В этом мире, где полно такой грязи, которой подавно нет в сказке. Здесь не было королей. Не было принцев и принцесс. Не было замков и драконов. Не было проклятий и историй о том, как истинная любовь решит все проблемы. Только суровая реальность и то, как с этой реальностью справляются настоящие люди.

И, в каком-то плане, он просто погряз в этой грязи, найдя для себя самое уютное место. Оно ему не нравится - это факт. Всё то, чем он занимается - это удел канализационных крыс. Но так сложилось, что именно канализационной крысой он себя и считал, когда всё в его мире начало рушиться.

В его мире больше не было света.

- Хочу получить выгоду, естественно. - Отвечает Адам, включая электрический чайник, прежде залив туда воды. - И ты мне в этом поможешь.

Посмотрел на Розабелль, после чего удалился в своей кабинет. Там он снял с себя пиджак и жилетку. Засучив рукава белой рубашки, Чудовище вернулся, неся в руке очередной полиэтиленовый пакетик. Положив его на стол, перед Розабелль, оскалился, указывая на содержимое. Там находились три поблескивающие на свету таблетки фиолетового цвета.

- Чтобы ты понимала, я занимаюсь созданием, распространением и реализацией... наркоты. - Достав две фарфоровых кружки, обычно используемых в дорогих чайных наборах светских посиделок, поставил их возле чайника. - Для некоторых я спаситель. Для некоторых злейший враг. Разрушитель судеб. Товарищ. Монстр. Чудовище. - Перечисляет, дожидаясь, пока вода в чайнике вскипит. - Для некоторых же я конкурент, а для некоторых... покупатель.

Когда чайник вскипел, разлил в чашки чай, после чего одну поставил возле Розабелль, вторую же возле себя, после чего сел за стол.

- Наш наркотик не такой обычный, как у некоторых, поэтому некоторые ингредиенты приходится приобретать у посредников. - Задумался. - Хотелось бы, чтобы этот продукт был более доступный, но, к великому сожалению, это невозможно. - Отпил немного чаю. - И, есть один персонаж, у которого есть тот продукт, который мне нужен. - Наблюдает за реакцией Розабелль. - Он хочет за этот продукт безумные деньги. - Морщится. - Слишком безумные. А снизит цену не хочет. Семьи нет. Родных нет. Даже друзей нет. Наркотик не употребляет. Алкоголь не пьёт. Один, как перст, но с хорошими связями. - Небольшая пауза. - Но у него есть слабость: машины и, конечно же, красивые девушки.

Подводит к самому важному.

- Ты должна будешь выступить для этого человека. - Отпил еще. - Точнее он будет присутствовать на твоём концерте. Подбросишь ему в стакан, его любимого апельсинового сока, нашу таблетку, а дальше мои люди сами сделают остальное.

Адам читал её страх по глазам. По лицу. Он был ясен и понятен. Никто не хотел бы оказаться на месте Розабелль. Наверное она не ожидала, что её импульсивное решение помочь, обернется таким образом. Что она, совсем одна, окажется наедине с монстром, пожирающим людские жизни. И, честно говоря, Чудовище мог бы спокойно её отпустить. Отправить домой, отделавшись простым испугом, но, почему он должен был это делать? Почему он не должен был преподать ей урок? За доброту. За наивность. За неоправданную глупость. Почему некоторые люди должны жить эту жизнь так, словно в ней слишком много хорошего, нежели плохого. Почему они, смотря на этот мир, должны думать, что если есть и тьма, то незначительная. Где-то там, где бушуют войны. Где-то там, где люди сами решили, что тьма - это их дом. Все они, абсолютно все, должны понимать, что вся та грязь, которую олицетворяет Адам, живет среди них. Ходит с ними в одни и те же места. Ест одну и ту же еду. Слушает одну и ту же музыку.

Благими намерениями вымощена дорога в ад.

И раз уж ты решил посвятить себя благим деяниям, то должен быть готов к аду, что тебя встретит. Окутает со всех сторон, выжимая из тебя все соки. Каждую эмоцию. Начиная от отчаяния и заканчивая тотальным безразличием. Когда эмоции сгорают и остается лишь пепел, таких людей, Адам, обычно называет пустыми. Сломленными, под натиском бесконечных ударов судьбы. К великому сожалению, живя свою новую жизнь, Чудовище был причастен к слому множества личностей. Да, они сами приходили к его людям. Сами связывали свою жизнь с пагубными вещами. Сами искали на это деньги. Сами выкапывали себе могилу, но, в определенных случаях, Адам был посредником. Той самой лопатой, которой они без устали копали.

Люди склоны к самоуничтожению - это факт.

- Ты сама вызвалась помочь своему другу. Сама сделала шаг навстречу. Сама предложила свою помощь. И раз уж ты сама решила, что готова на всё, чтобы помочь, значит - ты готова на всё, чтобы помочь. Я не тянул тебя за язык. Не тащил тебя в его кабинет. Не заставлял брать на себя его долг. Ты сделала всё самостоятельно, а сейчас, как испуганная собачонка, хочешь сбежать домой? - Заглядывает в глаза. - Так не бывает. Ты должна понимать в каком мире живешь и, за каждое сказанное слово, нужно отвечать. Нельзя просто попытаться стать героем, подумав, что злодей тебя не заденет.

Он делает небольшую паузу, переводя взгляд в окно, на тот буран, что там бушевал.

- Ты наверное думаешь, что я - эгоцентричный психопат, и, отчасти, будешь абсолютно права. - Скалится. - Я мог бы взять с тебя деньги, который превышал бы долг Джонатана вдвое. Я мог бы взять тебя физически. Мог бы убить. Я многое что могу, но, я этого не делаю. - Возвращает взгляд. - Если бы другие мои должники слышали бы поручение, которое я тебе наказал, они бы недовольно цыкнули с недовольством, ссылаясь на безмерное везение.

И это была правда. Многие, кто задолжал Адаму, лишались намного больше. В случае с Розабелль, он подталкивал её на легкое преступление, в других же случаях, Адам сталкивал людей в пропасть саморазрушения. Доводил до всепоглощающего отчаяния.

Понимая это, Адам злился. Всё же она слишком сильно напоминала ему Белль, поэтому он на подсознательном уровне действовал снисходительней.

- Если откажешь, то ты поймешь, какую ошибку совершила и, я тебя уверяю, ты начнешь проклинать себя за то, что решила помочь Джонатану.

Облокотившись о спинку стула, на котором сидел, Чудовище скрестил руки на груди, осматривая Розабелль.

- Malheureusement, tu n'es qu'une copie de ma belle.

Говорит он на французском, вспоминая свою возлюбленную, которая была так отважна и сильна, что не побоялась чудовища, дабы спасти своего отца.