- Девочки, не теряем ритм! - громкий окрик свистка, хлопок в ладоши.

Магнитофон прокручивал песни с 70-ых до конца 90-ых. Арабески, Квин и Элтон Джон. Шер, Джон Бонджови и Бонни Тейлор. Девочкам легче двигаться под старую музыку. Это мелодии и голоса их молодости. Взгляд давно выцвел, руки покрылись пигментными пятнами. Уже не такие ловкие, как раньше. Ошибаются в шагах, промахиваются мимо ковриков. В пальцах дрожь.
Руководство "Уилфорда" сделало подарок пожилым пациенткам. Бывший ресторан отеля, ставший столовой западного крыла лечебницы, на время переоборудовали в зал для занятия аэробикой и пригласили тренера.

Решение может показаться странным, но только для тех, кто не видел, как жизнь к старушкам ненадолго, но возвращалась. Зажигались глаза, рекой лились воспоминания о прошедших годах. Танцклубы, платья ручной работы, залаченные высокие прически-ульи, мужчины в клешах и блеск бриолина. Великая эпоха Диско и Хиппи, о которой уже все забыли. Фургончики, подвозящие путешественников автостопом. Вера в Американскую мечту. Для кого-то она осуществилась, для кого-то нет. Но у собравшихся под сводами лечебницы одна судьба - их сдали сюда родственники, когда старушки начинали им мешать причудами и забывчивостью, немощью, которую не терпит молодость.
Старушки? Линда звала их ласково "мои девочки". В ней, оружии, созданном для ратной сечи, было больше тепла, чем в детях, отдавших родителей под опеку приюта.

- И последний заход!

Поднимается протестующий ропот нестройных голосов. Но они устали. Жизнь и хотела бы, но не может вернуться обратно навсегда. Старость, деменция, Альцгеймер берут свое.
Линда выключила микрофон и вытерла полотенцем, висевшим на ее мускулистых плечах, несуществующие капли пота с золотистой кожи. Она делала это ради девочек, чтобы они чувствовали себя на одной волне.

Меч не знает усталости. Его предназначение - резать, кромсать и крушить. Всегда Победа, никогда Поражение. Но что делает воплощенный Кладенец?
Помогает старым людям забыть о приближении смерти, выйти из миров, рожденных медленно разрушающимся разумом. Жалеет ли она о выбранном пути? Ответ правдивый, как блеск стали: нет.

В зал приходят медсестры. Терпеливо выслушивают девочек, когда они наперебой делятся впечатлениями, и разводят их по палатам.
К Линде подбежала Шарк. Белая бультерьерша все время занятий ждала хозяйку, сидя на матрасике. Они закончились, и собака начала звать на улицу, маша из стороны в сторону хвостом и улыбаясь.
Улыбка бультерьера поначалу испугала персонал лечебницы. По вине истериков эту породу считают людоедами и монстрами. Но нет статистики, говорящей о том, что бультерьеры едят по тысяче человек в год.

Шарк опасна бесстрашием, мощными челюстями, острыми зубами и силой укуса. Под ее шерстью перекатываются крепкие мускулы. Они с Линдой похожи. Одна кровь, созданная ради битвы. В бою не чувствуют боли, сражаются до последнего. На шкуре белой собаки множество шрамов, как и на темной коже большой рыжей женщины. Линда выкупила Шарк с подпольной арены, где стравливают бойцовых собак.
"Машина для убийств" обожает бегать за фризби и наблюдать за белками в лесу. Она - любительница поесть и поиграть с детьми. За время, проведенное в больнице, была заглажена и зацелована в кожаный нос, тайком накормлена с кухни. Ни одной жалобы.

Собака пыхтела возле ног Линды. Она же, уперев руки в пояс, смотрела в окно.

"Что здесь делает Амадей?" - в долговязом человеке, ведущем инвалидное кресло по дорожке из другого крыла "Уилфорда", угадывался инспектор Варас, его не спутать ни с кем.
Встречу разделяли поднявшийся ветер, стекло, расстояние, время. Огонь горнила, плещущий на блестящем, идеально отполированном лезвии. Как странно было видеть его здесь, в тихом приюте тлеющих умов. И кто эта женщина в кресле, закутанная в пальто и платок?

- Шарк, пошли, - командовала Линда уверенно, четко.

Она накинула короткую куртку пилота, прежде чем быстрым шагом преодолеть бесконечно длинный коридор и оказаться на крыльце. На переносицу, закрывая взгляд от обычного мира, сели, как влитые, неизменные очки-авиаторы. Милитари и военные грубые ботинки. Солдат законченной войны.

Инспектор уже скрылся за деревьями, но Линда знала, куда ведет дорожка. Сопровождающая ее Шарк полетела по молодой траве, радуясь свободе.
Когда-то Меч и Огненный Змей были врагами. Она помнила его смерть, как смерти других поверженных злодеев. В новом мире стали любовниками. Редкими и все еще желающими друг друга убить. Прекрасными в наносящей боль страсти. Необузданными и яростными лишь наедине. Сдерживающими сокрытые силы для всей остальной вселенной.

Линда посчитала себя вправе разрушить секрет Амадея. Было бы лучше оставить его в покое. Они не супруги, не влюбленные. Все еще по разные стороны добра и зла. После нечастых встреч оба зализывают страшные раны. Но если бы все поступали так, как лучше, мир стал бы идеальным. А этого до сих пор не произошло.
Почуяв знакомый запах, Шарк бежала к пруду. Линда шла за ней, гоняя по уголкам рта прикусанную зубочистку.