du bist im labyrinth // 10.12.2015

Страница: 1

Сообщений 1 страница 4 из 4

Поделиться105.06.2025 20:00:20

Автор: Doll
sweet mushroom death
Какая удивительная кукла! В ней нет ничего кукольного. Клянусь, она может показаться девочкой, превращённой в игрушку!
Сообщений: 31
Уважение: +85
Посты: 5 497,1/0 07.25,1/3
Последний визит:
Сегодня 12:53:01

Du bist im Labyrinth// klopf-klopf...
Doll & Mora
открыт

ДАТА: 10.12.2015
ВРЕМЯ СУТОК: день ближе к вечеру, уже краски становятся приглушенными и уходят в синеву.
ПОГОДА: хорошая, на небе гуляют кудрявые овечки облаков.
ЛОКАЦИЯ: кафе "Волнушка", сны куклы Долли.
Что-то странное творится в домашнем кафе "Волнушка". Заведение открыто уже третий день, но внутри как будто никого нет. Маленькая хозяйка испарилась. Так же, как исчезла посуда, румяные кексики на прилавках, стекло в витрине и касса. Воры уже воспользовались ситуацией и обнесли кафе, как могли. Не подозревая, что в крохотной комнатушке за кухней Долли заблудилась в дреме. И найти ее в лабиринте может только повелитель Снов.

Отредактировано Doll (05.06.2025 20:03:19)

Поделиться207.06.2025 21:00:30

Автор: Mora
Активный участник
Есть сны, есть явь; последнюю люди почему-то называют реальным миром.
Сообщений: 72
Уважение: +104
Посты: 2 493,1/0 06.25,1/0
Последний визит:
19.07.2025 12:22:28

Так выпьем же еще - есть время до утра,
А впереди дорога так длинна;
Ты мой бессмертный брат, а я тебе сестра,
И ветер свеж, и ночь темна,
И нами выбран путь - Дорога Сна...

Жизнь в Фейбл-тауне лишь немного отличалась от мира его грёз. Здесь бродили гротескные персонажи из иных реальностей и простые смертные. Здесь страхи расцветали на улицах, как розы в заброшенном саду, раня случайных прохожих острыми шипами в темноте переулков. Здесь звенел дверной колокольчик — детский смех, возвещая рождение новой личности в реальном мире, её первый шаг через порог взросления. Со временем этот звон затеряется в лабиринте забот и переживаний, но пока он звучит — это чистая, звонкая мелодия, ласкающая слух.

Мора бродил ночными улицами, впитывая шелест чужих воспоминаний, чаяний и надежд. Порой он ловил одно из них — особенно яркое — и, следуя по невидимой нити, находил человека, чтобы сесть у изголовья и полюбоваться его сном. Чтобы сохранить эти видения, он начал записывать их в паутину интернета. Так, после реабилитации Хранителей, нашёл себе работу. Ему было смешно: он просто передавал бумаге то, что жило в глубинах души, не понимая бурного ажиотажа вокруг этих историй. Они были хороши, но не принадлежали ему. Или принадлежали — но не совсем. Поэтому он запретил фотографии, прячась за маской инкогнито.

Ему нравилась неторопливая, ровная жизнь города — если бы не одно «но». Его мир вновь грозился погрузиться в Хаос, рассыпаться, как песчаные замки, так и не оправившись от последнего затянувшегося визита в мир людей. Теперь клетка была больше — не круг на полу, а целый город. Сказочник не просил исполнения Желаний, не диктовал условий — но и не отпускал. Прячась от тревожных предчувствий, он плотнее кутался в старомодный чёрный плащ, и искал тишины — от собственных мыслей, от чужих шепотов на границе сознания. И однажды, провалившись в чужой сон, Морфей впервые за долгое время расправил плечи, ощущая странную, почти забытую свободу. Это было как вернуться домой. Глоток свежего воздуха. Чистые, незамутнённые детские грёзы с лёгкой нотой ностальгии. Так скучать и понимать может только взрослый. Так мечтать и парить — только ребёнок.

Контраст притягивал, интриговал, пробуждал давно угасший интерес. Нить чужих грёз привела его в крошечное, уютное кафе, где за стойкой хлопотала бойкая, кукольно-хрупкая девушка. Ни ребёнок, ни взрослая — всё в ней сочеталось: наивный взгляд, детская припухлость румяных щёк и одновременно — крепкая хватка бизнесвумен, сумевшей выжить в этом неспокойном районе. В свой первый визит он стоял у стойки так долго, всматриваясь в её черты, будто смутно знакомые, что вызвал недовольство змеино извивающейся очереди. Кофе был отменный, выпечка таяла во рту, наполняя тело теплом, а мысли — уютом. Он был Дома. Вернулся после долгих скитаний туда, где был рождён на заре человечества. Он обрёл покой — и не заметил, как кофе стал солонее от непрошенных капель.

Песочный день за днём возвращался в кафе, и губы сами собой расплывались в непривычную, непрошеную улыбку. Маленькая хозяйка щебетала птичкой, порхала между стойкой и кухней. Её звонкий голос и лязг посуды убаюкивали в сладкую полудрёму, укрывая его плащом ностальгии. Сон грезил наяву, вспоминая большую, беспокойную семью Вечных, по которым, несмотря на распри, скучал. Это было похоже на еле слышное поскрипывание иглы на черном полотне винила. Мысль засела так прочно, что он потратил несколько дней, чтобы найти патефон и добавить недостающий штрих в атмосферу кафе.

Мужчина нёс под полой плаща тяжёлый, громоздкий свёрток — и по-мальчишески волновался: понравится ли подарок хозяйке? Но распахнутые окна и непривычная тишина застали его врасплох. Это было как удар под дых. Как возвращение в дом, разрушенный мародёрами. Переступая через хрустящее стекло, он медленно осматривался. Тишина была глухой, мёртвой, плотной, как саван. Свёрток под мышкой стал невыносимо тяжёлым. Он опоздал. В погоне за мелочью пропустил главное. Старинный патефон одиноко забыт на одном из столов. Сон сложил руки пирамидой, сомкнув пальцы, и прислушался — не ушами, нутром. За закрытыми веками мелькнула тонкая лента чужих снов и исчезла. Он пошёл за ней, как дети — по следу хлебных крошек. Наощупь толкнул неприметную дверь, забыв про приличия и запреты. Мелодия стала ближе. Звала за собой.

Чтобы пройти дальше, пришлось склониться в поклоне — как последнее извинение за вторжение. На узкой кровати в крохотной комнатке застыла маленькая хозяйка большого дома. Белые, словно фарфоровые, руки чинно сложены по швам. Как готическая принцесса в сказке, она утопала в чёрном кружеве рюш и складок платья. Долли просто спала. Вздох облегчения прорезал саван тишины. Мора опустился на пол у её изголовья и мягко усмехнулся. Теперь она — в его владениях. Значит, он сможет её найти. Он опёрся спиной на жёсткий каркас кровати, запрокинул голову, и, не думая о приличиях, устроился рядом, касаясь её ладони. Загляни кто со стороны — могло бы показаться, что девушка гладит мужчину по волосам, и они оба задремали. Но на самом деле это было только начало. Начало странствия между иллюзиями, мыслями, лабиринтом снов. Пока не удастся поймать маленькую ладонь — и удержать в своей.

Поделиться308.06.2025 23:47:20

Автор: Doll
sweet mushroom death
Какая удивительная кукла! В ней нет ничего кукольного. Клянусь, она может показаться девочкой, превращённой в игрушку!
Сообщений: 31
Уважение: +85
Посты: 5 497,1/0 07.25,1/3
Последний визит:
Сегодня 12:53:01

Всего на пять минуточек...

В кафе совсем не было посетителей. Колокольчик над входной дверью зазвонит еще не скоро. После обеда и до раннего вечера, когда люди начнут возвращаться с работы, наступало время затишья.
Отсутствие покупателей булочек и пирогов позволяло отвлечься от хлопот в зале и приготовить новую партию угощений. Долли придерживалась правила, что на прилавке должно быть все только самое свежее. Никаких уценок вчерашних плюшек, уже покрывшихся твердой корочкой застывшего сахара.
Выпечка должна притягивать взгляд и заставлять глотать слюнки. А способна на это только та, которая недавно вышла из печи, уже чуть остыла и призывно манила мягким боком. Так и хочется укусить, будь это пышка с кремом или грибной пирог.

Сегодня маленький кулинар превзошла себя. Сразу же после обеда, закончив напряженный прайм-тайм, Долли приступила к готовке. И так быстро справилась со строем сдобных печений с изюмом, что с изумлением обнаружила лишний свободный час. К этому времени она уже тихо зевала, прикрывая маленькой ручкой рот. Скорость и одержимость печью отобрали у девушки все силы.
Она же кукла. Куклы не устают. Ими можно играть, сколько угодно. Но в Фэйбл-тауне привычные истины не работали. Не хотели и все.

Игрушечная грибная волшебница устала и справедливо подумала, что может прилечь на пять минут подремать. Наивное детское мышление нисколечко не делало Долли чересчур легкомысленной. Она закрыла "Волнушку" и повесила очень красиво подписанную табличку с надписью "Закрыто".

Девушка спала очень чутко, но могла не услышать звон, докладывающий о новом госте кафе, из подсобки. Там, у самой кухни, по небольшому коридору от общего зала пряталась комнатенка. Маленькая, но очень уютная. Как и всю "Волнушку, Долли обставляла ее сама. Что-то на викторианском с кружевами и приятными сувенирами на полках.
Большую часть пространства, конечно же, занимала кровать. На такую кроху, как кукла, двухместная не нужна. Хватило и детской с украшенным звездочками изголовьем.

Долли легла прямо на покрывало - расстеленное ночное небо. Темно-бордовое платье упало красивыми складками по бокам, создавая ощущение, будто девушка парила в невесомости. Она не стала зажигать ночную лампу-колокольчик, склонившуюся к подушке. Что же может произойти за пять минут?

"Обойдусь без будильника," - рассеяно думала хозяюшка, уже погружаясь в объятия сна.
Долли была их тех, кто часто видит цветные, поражающие воображение картины, стоит только закрыть глаза. Некоторые из видений она записывала в блокнот, ориентируясь больше на ощущения и чувства, чем на подробности происходившего. Важно успеть, пока память держит образы. Потом они разлетятся бабочками, уже не поймать.

Ах, что же такое знакомое и щемящее душу явило украшенные лепниной стены вокруг куколки? Долли хлопала ресницами и все пыталась понять...
Она попала во дворец Трех толстяков. Словно вернулась в родную сказку.
- Не может быть, - вздохнула кукла с замиранием сердечка. Неужели... как странно и волнительно даже думать о таком. Сказочник отпустил воплотившегося персонажа обратно?
Во снах, даже очень достоверных и похожих на прошлое, настоящее и будущее, должны быть отличия от реального. Какие-то небольшие черточки, по котором можно понять - ты в стране грез.

Но дворец совершенно такой же, какой и был в сказке Юрия Олеши. Вот коридор. Девушка протянула руку и недоверчиво потрогала стену. Обита теплым деревом! Так же, как и было в ее родном мире. А ближайшая дверь? Это же дверь в комнату наследника Тутти!
Можно кротко постучать и спросить разрешения войти. А можно сразу дернуть изысканную изогнутую ручку. Воспоминания прошлых дней, уже продиктованные Фэйбл-тауном, лавиной накинулись на бедную Долли. Она вспомнила долгое время в центре адаптации и свою безумную надежду сродни одержимости видеть в каждом человеке черноволосого мальчика, для которого была создана.

"Это... было? Или есть?" - Что из всего этого сон? Как понять? Слишком много вопросов!
Не медля больше, Долли схватилась за ручку и решительно вошла в распахнувшуюся дверь.
- Тутти! - радостный возглас звонкого голоса разнесся по лесу далеко-далеко.
Вместо детской комнаты мальчика кукла ступила на земляничную поляну. Солнечные лучики, как будто специально, выделяли каждую красную ягодку в траве и звали попробовать.

- Ну конечно, это просто сон, - тихо прошептала Долли.
Сказочник никого не отпускает обратно. А близость Тутти - просто очередной мираж, которым ее дразнила магия Фэйбл-тауна.

Присев, девушка аккуратно разгладила складки пышного подола платья и только после начала есть землянику.
Пока она срывала сладчайшие ягоды, замок на дверях "Волнушки" взломали, красивую рукописную табличку выбросили и принялись обворовывать кафе.

Для Долли же прошло всего лишь пять минут. Потом она еще полюбовалась танцами стрекоз над залитой солнцем поляной. Потеребила плотно облегающий шею чокер с египетским символом. Подумала о том, что стоит попробовать новый рецепт корзиночек с ягодами, добавив побольше земляники. Попыталась поймать мирно проползающего мимо ужа.

И забыла, что уже поняла, что находится во сне. Но идти куда-то надо. Дверь из дворца Толстяков пропала.
Пока воры выносили кассу кафе, Долли, приложив палец к подбородку, решала, куда ей нужно двинуться. Выбрав чисто наугад, куколка пошла по, как ей казалось, тропинке.
Странный такой лес. Вроде бы знакомый, относящийся к Фэйбл-тауну, где девушка собирала грибы, а вроде и совсем другой. Среди белок и ежей попадались быстрые серые тени пасюков. На толстых древесных стволах кое-где висели объявления о пропавших людях? сказках? Кого-то на листовках кукла точно встречала раньше, обслуживая в кафе или здороваясь на улице.

Долли ничего не боялась. И, окажись она в кошмаре, не поняла бы, что стоит быть испуганной. Шла вперед, но вдруг сорвалась на бег, заметив в кустах олений силуэт. Или того, кого она приняла за оленя...
Конечно, Долли бежала не от силуэта рогов, а к ним, протягивая хрупкую руку к единственному в лесу ориентиру. "Олень" выскочил из кустов и понесся прочь то ли на двух ногах, то ли на четырех.

- Стой же. Подожди! - в отчаянье просила девушка.
Коряги цеплялись за пышный подол лоли-готик. Корни пытались стянуть туфельки с бантиками с ног, чтобы Долли грохнулась на землю. Но она отчаянно боролась.

И вдруг впереди новая дверь, обросшая цветущим плющом. Больше не рассуждая, кукла налегла на нее узеньким плечиком и полетела вниз. За проходом ее ждала глубокая яма городской канализации. Разве бывают такие огромные люки величиной с человека? А вдруг это Долли стала еще меньше? Такой крошкой, что без труда свалилась в открытый колодец.
Юбка, подъюбник взлетели ввысь, повторяя культовый образ Мерилин Монро, если бы актриса носила полосатые чулки. Падение длилось очень долго, а летела Долли медленно, пытаясь опустить неприличные ткани одежды на нужные места.

В маленькой комнатке ладошка девушки по-настоящему гладила черные волосы присевшего рядом мужчины. И чудилось ей, что где-то рядом мурлычет невидимый кот. Но Долли все еще крепко спала, заблудившись во снах.

Поделиться420.06.2025 00:43:37

Автор: Mora
Активный участник
Есть сны, есть явь; последнюю люди почему-то называют реальным миром.
Сообщений: 72
Уважение: +104
Посты: 2 493,1/0 06.25,1/0
Последний визит:
19.07.2025 12:22:28

Мир снов Долли всегда отличался от неисчислимого множества других, которые доводилось посещать Вечному. Какая-то чистота и свежесть утренней росы, непосредственность и след светлой сказки были в каждой детали её кружевных грёз. Комната, что, скорее всего, была детской, ещё сохраняла тонкий аромат ванили и свежей выпечки, что шлейфом уплывал в сказочный лес. Тропа вела дальше, только с каждым шагом цвета вокруг становились приглушённее и бледнее, словно они погружались под воду. Бледный свет играл тенями на листве, солнечные блики, пройдя сквозь толщу воды, рисовали замысловатые узоры на мшистой подстилке призрачного леса. Мора повёл рукой, и мир дрогнул, расплываясь акварельными разводами, но не меняя своей сути. Выдуманный мир грёз был столь же материален здесь и сейчас, что заставлял сомневаться в собственных силах. Маленький кулинар не просто так открывала двери — она бродила меж миров, осязаемых и настоящих, как проводник, как маленький пилигрим в бесконечной вселенной сказочных историй.

— Либо создавала их, материализуя, — тихо проговорил мужчина, задумчиво хмуря лоб, — стирая грань меж вымыслом и реальностью... а впрочем...

В Фейбл-Тауне не могло быть Вихря, а если и был он, то его воплотил Сказочник — и теперь это его головная боль. Морфей нехорошо усмехнулся, на миг представив хаос, который мог бы разразиться, если стереть грань между снами всех сказочных и смертных, что есть в этом замкнутом городке. И даже если так, он больше не хотел быть палачом. Да и сейчас маленький пекарь привносила нестабильность только в собственный мир, что, казалось бы, уснул вместе с ней, припав пылью задумчивости и серой ностальгии. Это вполне можно исправить только лишь напористостью и косметическим ремонтом приунывшей в одиночестве "Волнушки".

Широкие шаги быстро перечеркнули небольшой островок лесной идиллии. Оплот спокойствия, с его тихим щебетом и цокотом копыт, остался позади. Дверь позволяла нырнуть глубже — в стремнину уже хаотичных потоков сознания, где образы выскакивают, как чёрт из табакерки, так и норовят ухватить за подол плаща или платья и утянуть в пучину зыбучих песков бессознательного с его сюром и фантасмагорией. Как досадно, что не было ни привычного шлема, ни времени на сожаления о нём. Не раздумывая, Мора шагнул в чёрный пролом. Зверь за спиной растаяла, будто ее и не было. Ветер тут же принялся трепать непослушные вихры волос и полы чёрного плаща, что парусом надрывно захлопал на ветру. Куколка не могла найти эту дверь случайно. Она просто не могла о ней знать. А значит... в его владениях кто-то ещё захотел навести свои порядки, и промедление смерти подобно.

Чревоточина мира не была пустой — она напоминала заброшенный театр: обветшалые декорации, где всё ещё блуждают призраки чужих чаяний и страхов. Пустые улицы несбыточных надежд, как декорации к старому фильму, оставленные на растерзание Времени. Холодный ветер подхватывал и проносил мимо обрывки ночных видений — лёгких и ярких, потрёпанных реальностью или запятнанных следом равнодушного ботинка, как рекламные листовки, что люди и сказки рисовали в своём воображении. Сказочный раскрыл большой чёрный зонт и подставил его беснующемуся потоку, понёсся вслед своей маленькой подруги.

Он знал, что пока она не коснётся дна — с ней не могло произойти ничего по-настоящему опасного. Хотя и той малости, что Долли могла увидеть, могло хватить, чтобы её хрустальные миры потеряли свою звенящую прелесть. Этого Морфей никак не хотел допустить. Только обретя дом и островок уюта, он эгоистично хотел его сохранить во что бы то ни стало. Укутать и обложить мягкими подушками жизнь девушки, не позволяя ей меняться. Сейчас его волнение было отчаянным и острым — оно шпорой подгоняло, заставляя стремглав нестись на самое дно мира Грёз. Может, будь у него время, он задумался бы о неправильности такой опеки, но его мир, словно восстал против своего повелителя, сбросив оковы послушания: ворочались, просыпались и выползали из пещер твари одна другой страшнее и косматей.

Однако, Песочный человек все еще знал кратчайший путь, и вскоре туфли коснулись песчаного дна круглой, как лунный кратер, арены. Чёрно-белое безмолвие, мир, из которого вела всего одна дорога — в нескончаемый, огромный лабиринт. Сердце этого мира. Само ядро Сновидений. Только сейчас вместо неприметной мраморной арки вход в запутанные коридоры венчал огромный, оскалившийся в немом крике череп, что взирал на сказочного пустыми глазницами с двумя рядами ровных зубов — как подпись и визитная карточка одного из им же созданных кошмаров. Неужели Сказочник воплотил и Коринфянина? Не может быть. Или может? Или просто мир питался его опасениями, порождая собственных монстров. Мужчина запретил себе думать, что это ловушка.

Сгоревшие миражи падали хлопьями, как мёртвые мотыльки с выцветшего неба, пачкая пепельными кляксами безупречную чернильную темноту ткани плаща. Внезапно ему послышались взмахи крыльев ли, шелест ткани. Бардовое облако из рюш было первым цветным мазком в этой монохромной картине. Морфей не мог позволить Куколке упасть. Стоило сделать пару широких торопливых шагов и вытянуть руки — как на них опустилась почти невесомая хозяйка "Волнушки". Полупрозрачная ткань, вопреки законам гравитации, окружала её подобно лепесткам диковинного цветка или листьям кувшинки, никак не желая опадать.

— Прошу меня простить, это вынужденная мера. Поверьте, — голос сказочного звучал приглушённо, скрывая внезапную неуверенность. Касаться кого-то из смертных или воплощённых не входило в его привычки, однако пробирающееся сквозь тонкую ткань тепло было неожиданно приятно. И все же стоило сосредоточиться на другом. Мужчина бережно перехватил свою хрупкую ношу удобнее, и привычно произнёс знакомую безотказную фразу:

— Пора проснуться. — Мир вокруг поплыл чернильными разводами и... ничего. Лишь рябь на воде. Лишь бездомные сны тихо завыли за спиной, как дикие псы, что бесшумно крались в темноте на мягких лапах, высунув длинные языки. Мир грёз отнюдь не утратил своей материальности. Это было неожиданно и неприятно — такого раньше с ним не случалось. Песочный медленно повёл головой, словно его душил тугой галстук, и упрямо поджал губы. В том, что всё происходящее не случайно, больше сомнений не было. Однако, не меняясь в лице, он взглянул в глаза девушки и кивком подбородка указал на возвышающийся над ареной череп:

— Увы, кажется, сейчас это единственный выход.

Взгляд тёмных глаз несколько бесцеремонно и властно скользнул по точёным чертам лица, по бледной, словно фарфоровой коже с лёгким персиковым румянцем. Споткнулся о чокер с египетской подвеской, заставляя хмурить лоб. Дальше взгляд не позволил себе опуститься. Отнюдь не праздное любопытство или порочность двигали им, а что-то царапающее глубины памяти. Только стоило сосредоточиться — как мысль ускользала. Словно он пытался вспомнить то, чего и вовсе не было. Впрочем, и это подождёт.

— Поскольку мы в вашем сне — побудете моим проводником? Подумайте, где бы вы хотели оказаться?

Отредактировано Mora (20.06.2025 01:18:04)

Страница: 1