К О Н Ц Е П Т  //  П Е Р С О Н А Ж

I
[eyes open wide // I take your hand]

В Зазеркалье она была королевой шахматной доски, где каждый ход был предопределён, а каждая фигура знала своё место. Белая Королева правила своей половиной мира с добротой, граничащей с безумием — она раздавала обещания, которые не могла выполнить, предлагала варенье "завтра и вчера, но никогда сегодня", жила в постоянном страхе потерять расположение своих подданных. Даже тогда, в сказочном мире, где логика подчинялась прихотям воображения, её поведение казалось странным.
Она помнит, как отчаянно соревновалась с Красной Королевой за внимание маленькой Алисы, как пыталась быть лучше, добрее, полезнее. Каждый визит девочки в Зазеркалье становился для неё праздником и пыткой одновременно — она знала, что Алиса уйдёт, но не могла не надеяться, что на этот раз останется. Белая Королева устраивала чаепития, на которых никто не хотел остаться до конца, организовывала забеги, где она всегда бежала быстрее всех, но никогда не приходила первой.
Самым страшным было то, что даже в мире сказки она жила "наоборот" — кричала от боли до того, как укололась булавкой, плакала о потерях, которые ещё не случились. Её подданные привыкли к этому, принимали как данность, но сама она страдала от непонимания, от того, что не может объяснить даже себе, почему её жизнь течёт против течения времени.
Воплощение в реальный мир стало для неё шоком и откровением одновременно. Если в Зазеркалье время текло наоборот, то здесь оно двигалось правильно, линейно, понятно — но это не принесло облегчения. Мириам оказалась в мире, где нужно было заново учиться жить, дышать, быть. Восемьдесят семь лет она тратит на попытки понять, как существовать в потоке времени, который течёт только вперёд, как планировать будущее, не зная его, как помнить прошлое, не теряя его.
Привычка жить наоборот въелась в её душу так глубоко, что даже в линейном времени она продолжает мыслить парадоксами. Она дарит подарки, которых у неё нет, обещает то, что не может выполнить, говорит о событиях так, словно они уже случились или никогда не произойдут. Люди считают её странной, эксцентричной, и это лишь усугубляет её одиночество. Каждый день она просыпается с ощущением, что что-то делает не так, что мир ускользает от неё, как песок сквозь пальцы.

II
[now you'll never be lonely]
Мириам помнит не свою «смерть» — она помнит тишину. Бесконечную, оглушающую тишину Зазеркалья после того, как Алиса переставала приходить. Помнит, как стены её дворца отражали только её собственный голос, как шахматные фигуры стояли неподвижно, ожидая игрока, который больше не вернётся. Именно эта тишина, этот ужас быть забытой, ненужной, стали тем якорем, что притянул её в мир живых людей, где всегда можно найти кого-то, кому нужна помощь.
Детские книги она пишет от любви к детям, и от отчаяния — восемьдесят семь лет одиночества научили её тому, что дети — единственные, кто способен принять её странности как должное. Они не спрашивают, почему она говорит загадками, не удивляются её нелогичным поступкам, не отворачиваются, когда она предлагает варенье "завтра или вчера". Книги — это её попытка создать мост между собой и миром, способ сказать что-то важное так, чтобы это поняли.

III
[not when I'm home, sweet home]
В Центре адаптации она стала куратором почти сразу же, пытаясь разделить свой невероятный альтруизм с миром.
Каждый новоприбывший сказочный персонаж — это шанс стать кому-то необходимой, важной, незаменимой. Это возможность применить свой болезненный опыт адаптации к новому миру, превратить собственные страдания в инструмент помощи другим. Она использует "Петлю" в работе с подопечными, создавая безопасные моменты для их адаптации, позволяя им исправить ошибки, смягчить первые болезненные столкновения с реальностью. Но каждое использование способности напоминает ей о том, чего она лишилась — о естественной связи с обращённым временем, которая была частью её сущности. Многие прошли через неё за столько лет, столкнулись если не с её чудаковатым поведением, так с безоговорочной добротой.
Даром, что доброта Королевы - не врождённое качество, а выстраданная необходимость. Она знает, что значит быть отвергнутой, забытой, и потому готова принять любого, простить всё, лишь бы не остаться одной. Мириам коллекционирует человеческое тепло как другие коллекционируют марки — жадно, отчаянно, с паническим страхом потерять. Каждая улыбка, обращённая к ней, каждое "спасибо" от подопечных откладывается в её сердце как драгоценный камень. Восемьдесят семь лет — это очень долго, чтобы привыкнуть к одиночеству, но недостаточно долго, чтобы перестать бояться его. Каждый вечер она засыпает с мыслью о том, что завтра обязательно найдёт способ стать ещё полезнее, ещё нужнее, ещё любимее. И каждое утро просыпается с пониманием того, что идеального рецепта человеческой привязанности не существует — но это не значит, что нужно прекращать попытки его найти.

Д Е Т А Л И  //  У М Е Н И Я

"Петля" — Королева может создать небольшой временной пузырь, в котором события можно "проиграть" заново с небольшими изменениями. Это не полный возврат времени назад, а скорее создание "репетиции" ситуации, где она может попробовать разные подходы. Использование способности требует эмоциональной концентрации и оставляет её истощённой — чем сложнее ситуация, тем больше энергии требуется.

Архив возможностей — феноменальная память, в её сознании хранятся воспоминания обо всех "репетициях" событий, что делает её кладезем информации о том, "что могло бы быть", но также заставляет постоянно сомневаться в том, какая версия реальности настоящая. Одна из причин её лёгкого сумасшествия.

Восемьдесят семь лет попыток понравиться людям научили её безошибочно считывать эмоциональное состояние собеседника и подстраиваться под него, становясь именно тем, в чём сказка нуждается в данный момент. Иногда это граничит с потерей собственной личности. Пишет книги, может обслужить себя в быту, пусть и с толикой неуклюжести. Смешная микроженщина.

Отредактировано White Queen (08.06.2025 17:31:37)