Запах пота и пролитого пива въелся в шерсть, словно второй слой одежды; мир за сценой показался размытым пятном мерцающих огней и далеких криков, утонувших в вязком эхе концертной акустики. Последняя песня перестала ей быть еще до начала; Волк попросту рычал в микрофон все, что приходило в голову, забыв слова и сбившись в ритма, но ревущую голодным зверем толпу это устраивала. Насытившись выступлением своих кумиров за "доллар семьдесят пять центов входного билета", пришедшие обдолбыши активно облюбовали парочками опустевший вслед за отыгранным репертуаром пьедестал.

В ушах же теперь стояла лишь  т и ш и н а : тяжелая и почти давящая.

Надолго она не задержалась; отлитый из монолитного галдежа шум вернулся, когда отпустило после резкого вдоха дорожки пыльцы. Волк замер за кулисами, с расфокусированным взглядом прислоняясь к потрескавшейся стене гримерки. Голова закружилась от последствий мешанины дешевого алкоголя с наркотиками, перебиваясь чем-то диким и безрассудным, рожденным из "ерша", в котором заместо водки и пива - сценический адреналин и сказочные химикаты. Сердце колотилось неровно, заставляя вены гудеть огнем; каждый удар отдавался раскатом грома в черепе и резонировал со странной, отстраненной эйфорией.

Нихуево так  т о р к а н у л о .

Зал по-прежнему был живым организмом: беспорядочным вихрем искаженных под приходом психотропов лиц, подсвеченным огнем межличностных перепалок и приправленным звоном разбивающегося об пол стекла. Классическая картина для афтепати КШаС. Но в зале не было троих из них: Волк как дебил пытался справиться с огнивом зажигалки звериными лапами, наконец уговорив злосчастный огонек лизнуть конец косяка. Он глубоко затянулся, чувствуя, как психоактивные токсины кусают его мысли, делая все вокруг острее, ярче.

О щ у т и м е е .

В примерочной царил хаос: одежда разбросана по стульям, треснувшее зеркало отражало в гладкой поверхности хищную морду, изувеченное кайфом выражение которой казалось одновременно знакомым и чужим. Эта морда будто по собственной воле ухмылялась ему в ответ; остекленевшие глаза, спутанные волосы, тяжелое дыхание с норовящим сбежать из клыкастой клетки языком подсказывали, что самое время отдаться инстинктам и вытворить какую-нибудь дичь.

Ребята в толчке как раз проигрывали в неравной схватке с  м е й к - а п о м .

- Затянитесь?

На треть выкуренный косяк переходит в тонкие пальцы Шапки, а из них перетекает к Коту, замирая между его крашеных ногтей. Затем снова возвращается к Волку, когда не до конца умытый от косметики басист веселеет на своей затяжке. Фронтмен выдыхает характерно ощущающимся дымом в лицо кошака и сразу же льнет к его губам языком, не успевая понять, в какой момент перед его мордой оказывается уже лицо Шапки.

Перемещение в бутербродную позицию сопровождается несколькими сальными комментариями волчары на тему охуенной задницы Кота и сожалениями о том, что у него в штанах не завалялось  д в а   ч л е н а , чтобы сравнить ощущения от самых симпатичных для него жоп.

- Предлагаешь натянуть две струны на один колок? Или ударить сразу в обе тарелки нашей барабанщицы?

По-дебильному заржав на предложение басиста, Волк укладывается пастью на плечо Кота, жадно облизываясь и обожательно вглядываясь в Шапку. Звук расстегивающейся ширинки на фоне вполне себе логично дополняет ситуацию.

- Шапка, ты как хочешь?.. Бля, а у кого косяк, я чет проебал.

Отредактировано Big Bad Wolf (20.07.2025 12:14:08)