Intersection of parallels // 14.02.2000
Сообщений 1 страница 6 из 6
Поделиться231.07.2025 04:41:47
- "Старые привычки тяжело убить."
Именно так подумалось Ковру когда он припарковался перед до боли знакомым бежевым зданием и заглушил двигатель.
Уже как два месяца, календарь сменился на новое тысячелетие, а хваленого конца света, так и не наступило.
Было это к худу или к добру он так до сих пор сказать не мог. В конце концов он вроде как пытался начать новую жизнь, но вот уже третий год подряд возвращался к тому с чего начинал. Возможно было бы лучше если бы все это просто закончилось.
Щурясь от только-только начавшего опускаться, закатного солнца, он поставил машину на сигнализацию и осмотрелся по сторонам. Оставлять свою малышку без присмотра в этом районе, было чревато даже ему. А потому убедившись, что вокруг нет подозрительных личностей он поправил воротник куртки и выдвинулся к зданию.
Это был длинный квартирный комплекс, класса "эконом", почти мотель. Два этажа, две лестницы, около трех десятков жилых комнат. Гнилые, деревянные стены, местами украшенные граффити, местами обвалившиеся, порченая мебель и ковры не менявшиеся с семидесятых, все засрано в хлам и как вишенка на торте, вездесущий запах марихуаны и кошачьего наполнителя. Фото этого места можно было ставить как пример определения слова притон. Ничего удивительного, он собственно им и являлся.
Поднявшись по лестнице он вышел в длинный, просторный, но в то же время темный, коридор, тянущийся от одного конца здания к другому. Его путь лежал как раз в противоположный край, через тусующихся в полумраке тусклых ламп, девочек по вызову и наркоманов. Один такой, даже, с грохотом, вышел из своих апартаментов, без дверей и сделав пару шагов, упал Ковру прямо под ноги.
Мужик, лысый, лет сорока? Тяжело сказать. Он видел у Кощея скелетов более упитанных чем он.
- Ты в порядке? - Как-то на автомате Плешивый спросил его. Вместе с тем одна из девочек издала легкий смешок. - Тот лишь попытался приподняться на руках, но не смог, тут же упал лицом вниз и начал блевать.
- Даже если не в порядке, я тут уже не помогу.
Переступив через бедолагу он в итоге подошел к двери, на которой было нарисовано простенькое солнце с разноцветными лучами и постучал.
- Проваливайте! - Донеслось с той стороны.
- Это я.
- Кто я?
- Кто-кто... Ковер мать твою! Открывай!
С той стороны послышался шум падающих алюминиевых банок и через мгновение дверь отворилась. В проходе стоял некий парень лет поздних двадцати, в панамке, в очках на манер тех, что были на Ковре, только вот парень был в отличие от него, в гавайской рубашке и шортах.
- Ну, ебать меня. Реально Ковер. Я думал тебя Хранители в тюрячку упекли наконец.
Диллер улыбнулся, протягивая Ковру руку и когда тот ухватился за нее, утянул в объятия одной рукой.
- Да, смешно. Просто были дела.
- Ага, я вижу... - продолжая улыбаться парень смерил Ковра взглядом, а за тем жестом пригласил внутрь закрывая за ним дверь.
Войдя внутрь Плешивый оказался в квартире студии. Туалет с душем в комнате справа, слева бытовая комната со стиралками и прочим, впереди широкая, захламленная жилая комната, с занавешенными окнами, через которые пробивался желтоватый свет, с кухней вдоль стены и огромным, угловым диваном, на котором сидел еще какой-то темнокожий мужик с очередной ночной бабочкой на коленях.
В принципе тут было на голову чище чем в коридоре, но дыра в стене ведущая в соседний похожий номер говорила об общем состоянии помещения и здания в целом.
- Я вообще удивился когда ты, позвонил. Как ты нашел мой нынешний номер?
- Волк дал. - Ковер прошел в центр помещения, легко кивнул мужику на диване и получив ответный молчаливый кивок, развернулся к собеседнику. - Надеюсь это ничего?
- Не, не все норм. Но знал бы, что ты вернулся я бы какой подгон сделал.
- Да ладно. Я никуда не возвращался еще. Впрочем, один из твоих наборов я бы забрал.
Он поворачивается и смотрит на парня. Тот в свою очередь начинает улыбаться очень натянуто и отводить взгляд в сторону, потирая затылок под панамкой.
- Да... По поводу этого... Тут такое дело. Короче там будет не полный набор.
Ковер ничего не говорит, лишь вопросительно поднимает одну бровь.
- Ну... О, у меня идея.
Парень вдруг резко оживает, почти подпрыгивает и приобнимает Ковра одной рукой подводя к дыре в стене.
- Слушай, короче... там в соседней комнате сидит такая соска, ты своим глазам не поверишь и это... ну короче я ей хотел чего дать, чтоб расслабилась и дал один из последних пакетиков. Ты короче это... ну... Можешь и его забрать и ее если приглянется, идет?
Внезапно мужик сидевший на диване с явным возмущением окликнул барыгу.
- Расслабься нам и так есть с кем позабавиться, да?
Девушка на коленях недовольного, легко хихикнула, а парень в панамке, в ответ ей подмигнул.
- Короче, зацени ее, зацени, что я там оставил. Все что найдешь, все твое! Чего не хватит я доброшу в следующий раз, идет? Отлично, давай, у нас тут еще дела намечаются.
Отпустив Ковра, диллер легко толкнул его в спину и направился к дивану.
Продолжение этой картины Ковер смотреть не хотел и конечно же не стал, тут же развернувшись, и пригнувшись проходя в дыру.
Другая комната была почти один в один такой же как предыдущая. Только в этой вместо дивана и кухни были коробки и горы мусора. Вариантов где была "соска" с искомыми вещами было не много.
Встав в проходе между туалетом и другой, комнатой он сначала посмотрел в туалет, а потом повернул голову, заглядывая в комнатку напротив. Там прямо на полу раскинулся матрас почти во все помещение, на котором лежала, к его удивлению, выбивающаяся из местного колорита девушка. Нет, даже не так... Девочка, отчаянно сжимающая пакетик с синим порошком, в дополнение к паре других пакетиков раскиданных по импровизированной кровати.
- Ебааать... - пронеслось в его голове. Правда в слух, довольно сухим тоном, он сказал другое.
- Ты хоть в сознании там?
[icon]https://upforme.ru/uploads/001c/7d/d4/83/618225.png[/icon]
Отредактировано Magic Carpet (Вчера 17:51:22)
Поделиться3Вчера 17:51:07
Белое платье. Грязная комната. Стоящий мужчина улыбался широко, но гаденько. - Говоришь, нет денег? - настроение у него поднимается. Потеряшка смотрит своими темно-голубыми глазами. Она наивна и глупа. Она уже не просит, а умоляет. - Мне нужно...- говорит она. Небольшие пакетики в чужих пальцах. Противно. Но все равно. - Мне нужно...Пожалуйста... - знобит. Чужие взгляды колют. - Отдай ей, она отработает, я ее знаю. Всегда отрабатывает. - голос весел, смутно знаком. Обнимает голые руки, скребет ногтями в собственном отвращении к самой себе. Всегда отрабатывает. Глаза на мокром месте, ее падение на дно такое громкое, на потеху другим. Гретель прошла многое, ее рвали, использовали и собирали заново, под глупую улыбку. Глаза смотрят пристально, вытягивая руку. Дразнит, ручка тянется к желаемому - желаемое ускользает с - Неа! Не так быстро! Ты же поможешь потом этому человеку? Ему нужна помощь, такая хорошая девочка не должна отказывать в помощи, правда? Смотри какой хороший дяденька! - ногти оставшейся на бледной коже руки, сильнее впились. От хорошей девочки требуют нехороших дел.
Закусаны губы, глаза мокрые, противно. Слабый кивок, ей это нужно. Заглушить разочарование, невыносимую тоску по родным людям. Кивает еще раз и быстрее. - Умница! Вот, держи несколько этой прелести, отдохни как следует! Но не забывай об обещании! - хлопает ниже плеч, отдает, она выхватывает, сдерживая в себе рвотный порыв. Город скрежещет сжатыми зубами, перемалывая Потеряшку в пыль. Она ему не нравится. Не нравится чистота, ее нужно стереть. Отлично справлялся.
Чужая рука подталкивает дальше, вглубь помещений. Слова-слова-слова. Перед глазами синее порошковое вещество, расфасованное, к содержимому относились лучше, чем к Потеряшке. Вталкивают в комнату, оставляют одну. Туалет и захламленная комната. Здесь ей и место. На развилке, можно выбрать, в каком позоре было комфортнее. Она выбирает коробки и старый, видавший виды, утончившийся матрас. Выбирает матрас. Первый пакетик раскрывает спешно, руки дрожат от ощущения грязи на собственной коже, от этого хочется скорее избавится. Забытие приходит не сразу, оно опаздывает на несколько секунд. Хочется плакать. Но в Потеряшке не было слез, только синие точки рассыпались по белому платью. Но мир взрывается новыми красками, яркими, делает хорошо. Грустная потерянная девочка улыбается, забывшись в грезах. Прожженный матрац встречает ее спину, кажется ей самым мягким на свете. Она лежит, смотрит мультики в своей голове. Прости, братик, я поищу тебя завтра, послезавтра. Закрыла глаза.
Осознание не наступало. В полубреду она шарила ладонью, искала новый пакетик, содержимое несет ей радость и покой. Бред продолжался, он менял картины одну за одной, дарил то тепло, то легкий холодок, уколами на кончиках пальцев рук и ног. Дрожь била, грудь под платьем вздымалась в такт учащенному дыханию. Красивое лицо обезображено уродливой гримасой. Хороша кукла для чужих потех. Сейчас Потеряшка пуста, ее глаза - синее стекло, лишенное души. Душа сбежала в пяточки, в белые балетки, посеревшими от грязи. В подобии "себя" приводит приглушенный разговор где-то там. Где-то там глаза видят, как мимо проходит некто. Гретель должна платить по счетам. Частое дыхание вообще слышат, обрати на нее внимание, чтобы забрать долг, пусть будет противно.
Ее видят, она видит взгляд, который ее видит. Потеряшка беспокоится не за себя, за последний пакетик, остальное раскрыто, лежит рядом, как и синие крошки. Та, что здесь была совершенно не к месту, не могла долго смотреть. Руки дрожат. Вот здесь все случится, вновь познает тяжесть другого тела, дыхание. Приступ тошноты не хватает, просто порошок сделал свое дело. Притупил эмоции, чувства. Помножил на ноль, но объял пламенем. Наркотики лучший возбудитель, фраза, которую она давно где-то подслушала, не понимала смысл, ее научили понимать. — Ты хоть в сознании там?
- А тебе не все равно? Я должна, я отдам долг. Я умею, правда-правда. Я все сделаю, только...не больно, ладно? Мне не нравится, когда больно... - первый раз был бесплатно, хочешь, попробуй, она захотела, попробовала. Бесплатно ее только выкинули. Сейчас не выкидывали. Голосок ее тусклый, надломанный. Гретель понимает, что уже не лежит, подминает ноги под себя и сидит. Пустота глаз пытается найти лицо, которое говорило с ней. Мрак хранит секреты Потеряшки. Синяки на руках - следы чужих пальцев. Платье скрыло другие, поджатые ноги все остальное. Ангелочек, нагло стащенный с неба, хрупкая, крылья вырваны в акте животного вандализма. Она снова дрожит, руки жмут пакетик к груди, это ее сокровище, она никому его не отдаст. Собирается вся. вся сжимается. Она не готова, потому что еще есть синяя пыль.
- Ты хочешь забрать у меня это? Я...Я не отдам...Мне нужно...Я, я потерялась и не знаю, как выбраться без этого. Хожу кругами, топ-топ, а толку нет. Но тебе ведь не интересно? Ты пришел, чтобы я расплатилась. Зачем еще меня тут держать, да? Только не больно... - несет чушь, потупила взор, бретелька с одного плеча скользит его оголяя. Она хороша собой, сможет удовлетворить чужие аппетиты. Но так надеялась на свой бред, он пугает, это она выучила тоже. Уроки обходились ей дорого.
Поделиться4Вчера 19:05:36
"Только не больно..."
Фраза словно звенит эхом в его голове, напоминая о былых грехах. Еще несколько лет назад он бы даже не задумывался о моральности происходящего, просто использовал бы себе в удовольствие и вдоволь наигравшись забыл, как использованный презерватив.
А сейчас?
Сейчас он смотрел на нее, сверху вниз, совершенно невыразительным взглядом, словно ее и не было тут. Но внутри... Внутри него что-то отвратительно скрипело, словно ржавые шестеренки. Ему это не нравилось, он всеми силами пытался это заглушить, но не мог.
Чертова новообретенная совесть не давала.
Да она была сказкой, он чувствовал это, но выглядела она почти подростком. Повидавшим очень нехорошие виды подростком. Одна из многих в своем роде. Мальчики и девочки, герои своих историй, где мир прогибался под них, позволяя совершать великие дела, бороться с несправедливостью, побеждать драконов с ведьмами, и жить долго и счастливо. Такие, попадая сюда, довольно быстро сталкивались с новым, неподатливым, холодным и даже жестоким, миром. Он любил пробовать их на зубок, оставляя гниющие раны в душе или вовсе ломая их на части словно разбитое кривое зеркало. И даже если ты каким-то образом умудришься избежать его по началу, не было никаких гарантий, что с годами ты сам не шагнешь ему на встречу, впав в беспросветное отчаяние.
Самое отвратительное, что Ковер некогда сам был частью этой проблемы.
С хрустом каких-то крошек под ботинком он медленно подходит ближе, садится на корточки. Его взгляд медленно скользит по помещению, сначала рассматривая другие пустые пакетики на полу, скользит выше, к ее ногам, ненадолго задерживается на подоле ее юбки, быстро поднимается выше к так соблазнительно спавшей лямке платья и по ее руке к груди, к заветной цели. Его собственная рука тут же устремляется к ней, собираясь забрать заветный пакетик, очевидно силой если понадобится. Она вздрагивает и отшатывается. Он замирает.
- Разве ты не обещал сам себе, что больше не вернешься к старым путям? Так объясни, конченный ты мудак, почему тебе доза дороже чем другая сказка?
Сжав руку в кулак, он опустит голову вниз, уставится на матрас в ногах, грязный, как его жизнь. Хорошо, что его лицо скрылось за длинными космами.
В голове крутились мысли, много мыслей, целый рой от жужжания которого закладывало уши. Все это были за и против, вне очереди выкрикиваемые в дебатах между совестью и желаниями. От этого начинала болеть голова.
Нет, он не был из тех, кто спасал всех и каждого. По крайней мере еще не был. Просто он знал каково это, понимал ее перспективы. Он бывал там, в порочном круге, из которого ты не можешь выбраться сам, запертый в клетке, с собственными демонами, которых можно только притопить или заглушить, но никогда не довести дело до конца.
"Ходишь кругами, топ-топ, а толку нет."
И в отличие от тех же людей, их роду не было доступна роскошь смерти. Уж он-то это знал как никто другой. Ведь и он ходил теми же кругами, пока однажды, удивительное количество других людей и сказок не решили протянуть ему чертов золотой ключик, способный открыть эту клетку.
И кажется сейчас было подходящее время, что бы протянуть его кому-то другому.
После очень-очень длинной паузы, он наконец снимает очки и тяжело вздыхая трет глаза.
- Послушай...
Он снова медлит, собираясь с мыслями, прикидывая план действий, перед тем как взглянет ей в глаза.
- Я... Не заберу... Нет. - Он говорит спокойно, будто бы пытаясь ее успокоить, но осекается, отводит взгляд в сторону, через мгновения возвращается к ее глазам, но уже хмурясь, говоря строгим, приказным тоном:
- Сейчас, ты пойдешь со мной.
[icon]https://upforme.ru/uploads/001c/7d/d4/83/618225.png[/icon]
Отредактировано Magic Carpet (Вчера 20:07:35)
Поделиться5Сегодня 01:31:23
Мистика. Его взгляд она видит на себе, не смотрит, но видит. Порошок подарил что-то новое. Отвратительно соблазнительна картина юного тела, не лишенного привлекательности из-за форм, выглядит явно старше, чем на самом деле. Прячет глаза за челкой, мотнула головой, не хочет смотреть. Гретель едва способна дышать, он близок, но не торопится, обычно не так. Обычно быстро и напористо, не слушая желаний. Потеряшка должна делать, как ей говорили, чтобы было не так больно. Сейчас больно делала тишина. В тишине слышно предательство сердца, оно колотится, разгоняя озноб предвкушений. Медлительность пиздецки пугает ее. Тельце завернутое в белую ткань подрагивает, шмыгает носом, сильнее жмет к груди руки. Ценность не Потеряшка, ценность синее вещество. Ее жизнь в городе не стоит ничего, порошок стоит все и еще больше, за Гретель вполне расторгуется. Ценник был ей известен лучше, чем многим другим.
Ее глаза видят не много. Спрятанные волосами, они смотрят на кого-то крупного. Для нее все крупные. Гретель малютка, безобидная, убившая старую бабку обманом. Сейчас не могла обмануть, сейчас молча, боязливо, рассматривала, сколько могла. Зверь. Они все были зверьми. Всегда и везде. Кто бы не приходил, у кого бы она не брала, всегда звери в облике людей или сказок. Фейбл-таун радовался, когда приносили очередную грязь ему в восхваление. Зверь всегда голоден. Гретель поднимает голову, сдувает пряди. Смотрит на него, в лицо своему палачу.
Давай блять, сожри меня всю, мерзкая тварь. - детские глаза смотрят с вызовом, смелые на миг, пока мысль не сменяет другую, вернув забитую, поюзаную девчонку. Такие нравятся больше. Безвольные и покорные. Пустые.
— Послушай...
- Нет...Нет-нет-нет...Ты не скажешь ничего хорошего, я не хочу слушать...Просто сделай уже... - сжала плотно губы, замотала головой в слабом протесте. Прячет руки за спиной, пакетик в ладонях и сжатых тонких пальцах. Прячет взгляд, повернув голову на бок. Избегает смотреть на него всеми способами. Жмурится долго больно. Остается только смотреть в другую сторону.
— Я... Не заберу... Нет.
- Врешь...Всегда врете...Играете, а потом не остается ничего...Сломать и забрать все, что достается так легко. Это и ничего больше. Тело, наркотики, деньги. Всегда так, никогда иначе...Вы всегда забираете все, ничего не остается, ни крошки, ни камушка, чтобы вернуться домой. Ничего! Ты такой же, гребанный лжец! Зачем, для чего, если можно просто...как это, по быстрому, да? Сделал свой бум-бум и чао! Гуляй гуляй девочка на своих тонких ножках. Ковыляй потихонечку до первого поворота, а там вернись и начнем все сначала! - нет слез. Она суха снизу, суха и сверху, но ожили глаза, вернулись к нему. Потеряшка поддавшись истерике, огрызается, но прячет то единственное понятное, пакетик ценою в честь и жизнь.
— Сейчас, ты пойдешь со мной.
- Ни за что...Нет-нет, так же нельзя...Только здесь...Я не пойду... - есть правила, уйдешь - за тебя не ответят, не вступятся. Уйдешь - пропадешь, потеряешься снова. Она не будет плутать еще сильнее. Уйти значит умереть. Она останется. - Здесь, прямо тут! Нигде больше. Не дальше той комнаты! - нет звона детского веселья в волосе, хриплый, тусклый, тихий в криках. Она сбегает на край матраса, царапая ногами старый материал. Побег из ряда вон плохой. Вздох тяжел. Взгляд хаотично болен, мечется, все сломалось, его слова против привычного устоя, правил притонной шлюхи. - Тебе не нравится это место?.. Плоха эта импровизированная кровать? Ты большой, да, больше меня намного. Ты выглядишь сильно, думаю тебя послушают. Там был диван, я вроде видела. Он целый. Ты сможешь договориться. Они послушают. Ты же способен создавать проблемы, да? Я подожду...Просто договорись, у меня нет денег, я не сделаю сама. А ты...ты то можешь? Я не могу ходить далеко, у меня слишком болит ножка...Я устала, не смогу идти. Сделать хорошо я могу, идти - нет... - тороторит, каждый раз. Выиграет ли время Гретель, спасет ли ее кто-то от него. Никто никогда не спасал. Спасала скука, спасала дрожь и кряканье в самом конце. Упирается спиной в одну из коробок, так бы и залезла, спряталась. Но никуда не пойдет. Напугана, никто никогда не говорил так, не приказывал. Всегда хитро, тепло, с любовью. Замануха. Не теперь.
Поделиться6Сегодня 04:15:22
Он тяжело вздыхает.
- Бесит. Все бесит.
Бесит, как она смотрит на него, бесит, что говорит, бесит, что она делает, бесит, что с ней делали другие, бесит, что с ней сделал бы он...
Как же все это бесит.
Он никогда не любил истерики, ни когда был лучшей версией себя, ни когда худшей.
Возможно именно по этому он так легко сделал то, что сделал.
Со скукой на лице он смотрит на нее, как она забивается в угол, как пытается ставить правила, как говорит ему что делать. Почти все из этого пролетает мимо его ушей.
Он Ковер-Самолет не очень великий, но по мнению многих все еще ужасный.
Он вновь надевает свои очки.
- "Диллер!" - Его низкий голос, почти взревев, ставит внезапную точку в ее тираде. Он выпрямляется, медленно выходит обратно, в коридор, вставая между комнатой и туалетом.
- Мне нравится! Я забираю ее!
Издали слышится смешок парня в панамке.
- Я так и знал! Она вся твоя!
Ковер легко кивает, и разворачивается, вновь устремив свой взгляд на забитую девочку.
- Наслаждайся! - словно точку в предложении добавляет далекий голос.
Его руки ложатся на пояс, упираются в ремень джинсов.
- Ну вот, теперь я могу взять тебя куда захочу.
Он ухмыляется уголком рта, смотрит на нее сквозь темно-красные линзы очков. Как она жмется в угулу, в замешательстве, как постепенно до нее доходит картина происходящего. Да, так случается когда у тебя выбивают землю из-под ног. Но это был далеко не конец.
Он молчит, дает ей время. Возможно теперь она одумается? Нет. Похоже это место оставило на ней шрамы куда глубже чем он думал.
Он мрачнеет, подходит к ней, все еще не говорит ни слова, она вероятно бьется в истерике. Снова. Бесит.
Однако он не проявит ни секундной жалости. Ступая прямо по чертовому матрасу, вперед, пока у нее не останется никакого места для отступления. Именно в такие моменты, они начинают сопротивляться отчаяннее всего. Когда больше некуда бежать.
Он прекрасно помнил это по прошлой жизни, помнил как ему это нравилось, как он смотрел, хищным, тяжелым взглядом, на других, таких же, так же нависая над ними.
- Ты идешь со мной. Хочешь ты того или нет.
Он нагибается, и хватает ее за тонкое запястье, иронично, но сжимающее пакетик голубой пыли. Быстро, грубо, тянет на себя.
Но она не чувствует боли.
Благодаря его наследию, она парит, словно в невесомости, легко повинуясь его грубым движениям.
Он вытягивает руку с ее запястьем у себя над головой, она оказывается параллельно ему. Тут же он опускает назад, почти заламывая ее за спиной, словно полицейский и обхватывает второй рукой, через плечи, крепко прижимая к себе.
Ловушка захлопнулась.
- Бей, кричи, пинайся. Никто не придет тебе на помощь.
Вторая рука так же обхватывает ее через другое плечо.
Он знал, что это правда, она знала, что это правда. Ее это, впрочем, не остановило. Он стоит, терпит, держит ее двумя руками в извращенных объятиях, пока она заливается в новой истерике, пинает его, бьет руками, головой, даже пытается укусить. Он лишь стоически переносит побои, пропуская все мимо ушей. Лишь немного поворачивается от ударов, так что теперь они смотрели в сторону выхода.
Он не шевелится, ничего не говорит, ждет пока она смирится, пока она не выдохнется, пока не сломается... Если она сломается.
Его взгляд падает на остатки стекла в туалете, покрытые трещинами, словно их жизни, так удобно висящие напротив отсутствующей двери. Он видит ее, а она его, выглядывающего, из-за ее собственной головы, все еще спокойного как удав, смотрящего на нее через зеркало, без жалости, без гнева, без вообще чего-либо человечного.
В конце концов он дождется своего, выдержки ему не занимать. А за тем проговорит, тихо, спокойно, выдыхая ей на ухо:
- Теперь ты будешь делать только то, что скажу я. Тебе понятно?
[icon]https://upforme.ru/uploads/001c/7d/d4/83/618225.png[/icon]
Отредактировано Magic Carpet (Сегодня 04:18:58)